Я вот, к примеру, этой страсти пока ни к кому не испытываю. Ни к Роксане, блондинистой нашей подруге, ни к Марфе Шуйской и даже к Ксении у меня сложились иные чувства, от любви далёкие, не говоря уж об Анне Демидовой. А у него, рыжего – настоящие чувства! И не врёт он, по-моему, относительно планов супружества.
Ответной реакции на стук не последовало, посему я повторил попытку достучатся до домочадцев. Ноль реакции.
– Может, войдём? – неуверенно спросил Гриня. – Тут такое в порядке вещей, если помнишь. Входи, коль с добром, да будь гостем.
– Э-мм. Ну, пойдём, поздороваемся уже в доме, – принял я предложение и толкнул дверь.
Мы вошли, стараясь ступать громко, дабы привлечь внимание хозяев, а когда остановились посреди единственного зала, то я забеспокоился.
– Пахнет провалом плана, – добавил я, задумчиво осматриваясь.
Пусто вокруг, нет уюта. Покинуто место, аккурат около суток назад, если прикинуть по пыли на столешнице и лавках с сундуками.
– А ну-ка, – развернул я начавшего расстраиваться Григория. – Пойдём-ка, остальные дома глянем, Гринь.
– Угу, – кивнул молодой граф Распутин. – Мне что-то худо от чувства, что мы запоздали.
– Ничего! Просто лёгкую корректировку произведём и дождёмся всех у Артура, – подбодрил я друга, хлопнув по плечу.
Более не заостряя внимание на хозяйстве Деда Ермака, мы спустились по знакомой тропинке до мостков, где я помнил пару подворий, абсолютно точно жилых. Ну, в смысле, с хозяевами, которые были, а не заброшенные, как многие хозяйства в лесном посёлке.
Результат оказался предсказуем. Покинуто поселение, и о чём я думал? Ну, сколь продлятся сборы в дорогу, если брать ничего по большому-то счёту. Ну и Татищев всех успокоил, наверняка тем, что заверил в решении житейских проблем, пока не отступят зимние холода. Он это умеет.
Ермак со своей внучкой, да и все женщины этой деревни – маги, в разной степени. Чего им собираться? Колданул пару рун и всё! Делов-то.
Прогулявшись таким вот образом около пары часов, мы остановились у того самого дома, в котором держали оборону. Я приготовил второй свиток портала, за который необходимо благодарить нашего Антиквара, предвидящего такой поворот. Ну, или просто за нормальную, житейскую предусмотрительность. Занёс руку в замах, для активации портала, как у забора кто-то тявкнул. Я обернулся.
На нас с Гришкой смотрят два чёрных глаза на печальном выражении голодного щенка.
– И? – задал я вопрос потеряшке, помня об уме собак в мире магии. – Так и будем в кустах прятаться, или выйдем к людям?
Щенок изменил выражение и приблизился. Обнюхивая наши с Гриней ноги он, по всей видимости, узнал запах и вильнул хвостом. Я улыбнулся, вспомнив волков и хаски, как наиболее ближайших четвероногих, на коих он похожий.
– Ладно, нет времени тебя уговаривать, – обратился я к мелкому на полном серьёзе. – Прыгай за нами, если нет желания тут куковать одному. О-о-ох… Чую влетит мне от Артура. Ну да ладно, уболтаю его как-нибудь, а, на крайняк, я Тимке тебя отдам – будешь мои земли охранять, ну, или просто лаять! – обрисовал я перспективы на будущую жизнь.
Гришка слушал внимательно и даже бровью не повёл, вообще, мой оруженосец никак не отреагировал на серьёзный диалог с псом, и не сравнил его с разговором людей. Не удивился он, что заставило меня задуматься и вспомнить поведение собак на городских улицах Ставрополя.
Я ударил свитком о землю, и мы вновь перешли сквозь магическое измерение на задний двор дома антикварной лавки. Мелкий попутчик тоже перешёл с нами и вдруг, завиляв хвостом, бросился к двери, чем сильно обескуражил. Он что, знает Артура?
Щенок начал скрестись и оборачиваться на нас, идущих к нему. Собакевич поскуливал и вставал на задние лапы. Короче, делал всё, чтобы ускорить наше с Гриней передвижение по тропинке.
– Ну, чего так порываешься внутрь попасть? – с этим вопросом я открыл дверь в коридор и, смотря вниз, на радостного щеночка, сделал пару шагов.
Запнулся и глянул под ноги, поднял узел из покрывала или чего-то такого, используемого для сбора вещей и незамысловатого.
Не успел ничего подумать, как разразился гром в моём сознании, сопроводившийся писком щенка и воплем радости незнакомого пацанёнка, или девчонки!
– Вота ты куда спрятався? Пойдём! – произнесло это чудо с босыми ногами, от слова совсем, и схватило найдёныша.
И только сейчас я понял, что во всём коридоре организован спонтанный склад, а из комнат доносятся звуки приглушённых разговоров. Из всех комнат, бывших когда-то пустыми.
– Началось, Феликс! – выдал фразу Гришка и проводил взглядом то ли пацанёнка, то ли девицу.
Глава 2. Выяснение отношений…
Первая мысль, которая молниеносно родилась в моей головушке, заставила внутренне содрогнуться.
Я представил в ярких красках реакцию хозяина дома на этот цыганский табор, неожиданно появившийся на его пороге, и вторгшийся во владения спокойствия, тишины и умиротворения мира антиквариата. Ну и, конечно же, сопровождаемый всеми сопутствующими последствиями.
Вот никак не ожидал, что всё будет именно так. Артур наверняка сейчас пребывает в бешенстве, или скоропостижно рухнул в обморок, да и валяется среди обалдевших предметов антиквариата. Этот антиквариат запросто может обалдеть, так как видали уже нечто подобное. Знаем.
– Ну, вот как, так-то? – выразился я эмоционально, обращаясь сам к себе. – Сколько же барахла?! И это они далеко не все вещи и добро с собой взяли, – я вспомнил о сундуках, оставленных хозяевами в покинутых домах. – Ирония прямо! А ведь в самом поселении, с заброшенными тут и там хозяйствами, мне, Гриня, количество жителей таким большим не показалось, от слова «вовсе». Наверное, размеры площади деревеньки ввели в заблуждение, где все эти замечательные люди просто растворились на подворьях, создав обманчивое впечатление малочисленности. Мне – хана, Артур меня разорвёт на части! – достаточно самокритично приговорил я про себя. – И будет прав, кстати!
Вот только сейчас и дошёл до меня истинный масштаб происходящего, когда почти полсотни человек оказались на небольшой площади первого этажа дома, по сравнению с посёлком. Всё стало именно так, как и должно было быть.
Молодой Распутин молчал, следуя за мной след в след, при этом, как и я, изо всех сил стараясь не наступать на вещи прибывших селян.
Они, конечно же, селяне в смысле, постарались разложить их аккуратненько вдоль стен, но не всё у них так хорошо получилось, как хотелось бы сейчас мне и Гришке.
– Гринь, мне надо срочно отыскать в этом бедламе Артура с Николаем Фёдоровичем, – внёс я уточнение, переступая очередной узел с добром вынужденных эмигрантов. – Чую я, что дело может завершиться худо! Нас всех выставят за порог, и ручкой не махнут на прощанье! Н-да… – пришлось невольно сгустить краски, внимательно прислушиваясь к шумам, доносящимся абсолютно отовсюду. – Короче, Гришаня, давай, в свою комнату пробирайся, оружие моё захвати, и сложи там всё, – я протянул свой патронташ и кобуры, оставив при себе лишь шпагу. – Потом подтягивайся в нашу общую комнату, ну, в ту, где мы привыкли собираться все вместе, – я остановился у очередной двери, за которой услышал радостные нотки в общении новоприбывших жителей. – Если только она уже не занята новыми гостями, – поправился я, не отвергая и такое развитие ситуации. – И вся эта катавасия, Григорий, грянула из-за меня…
Мой оруженосец не реагировал ответными речами или репликами, по моему мнению, из-за пребывания в грёзах о своей девушке Василисе. Вот повезёт же человеку! Хоть какая-никакая, а радость от всего этого хаоса ему перепадёт.
Ну, что же теперь, себе голову пеплом посыпать? Право, не стоит! Нужно преисполниться оптимизмом и всего-то!