«Темные маги – основная сила королевства, оплот власти и главенствующая магическая каста», – всплыло в памяти. Как справка из Википедии, честное слово!
– Нам не удалось обратить то, что они совершили с вашим телом, но вашу душу, моя дорогая, мы спасли, – продолжил заливаться соловьем дедуля.
– А что не так с моим телом? – спросила шепотом, незаметно пошевелив руками и ногами. Вроде все на месте и работает.
– Ваши волосы, леди Велера, они… стали светлыми, – будто признаваясь в смертном грехе, опустив голову, произнес магистр.
– И что? – не поняла я.
Я вообще-то с рождения блондинкой была, и меня это никогда не напрягало. Было один раз, еще в школе, захотела перекраситься. Мама посоветовала попробовать оттеночный шампунь. Я попробовала, поняла, что темные оттенки мне не идут, и на этом успокоилась.
– Ваша правда, волосы – это не так важно, – ободряюще улыбнулся старичок. – Но ваша кожа…
– А что не так с моей кожей?! – взвизгнула я, резко сев, отчего голова немного закружилась.
Да, не стоило мне столько коктейлей накануне дегустировать… Но осмотр рук и открытой части груди показал, что и с кожей у меня все отлично. Хорошо за лето загорела, загар ровно так лег, лучше, чем у некоторых в солярии получается.
– Сами видите, она у вас… потемнела, – виновато вздохнул магистр Орни.
– А это плохо? – решила уточнить на всякий случай. Кто знает, может, это признак кожной онкологии…
– Ну что вы, леди Велера, я никоим образом не хотел вас оскорбить! – принялся раскланиваться старичок.
Кланялся он в прямом смысле этого слова, признавая, что оскорбил своими намеками высокородную леди. Так, а это что за мысли у меня в голове образовались? Никак ото сна еще не отошла?..
– Прошу простить мне мою беспомощность, леди Велера, – покаянно проговорил магистр. – Я сделал все, что мог. Я провел у вашей постели почти двое суток, чтобы вернуть вам вашу память! Но обратить метаморфозы, которые произвели с вашим телом темные, я не в силах. И я не чувствую магического следа на метке, которую они оставили на вашем плече. Иначе точно нашел бы способ извести ее!
– Что за метка? – нахмурилась я.
– Знак зверя… Они пометили вас знаком зверя, моя леди, – едва не плача, прошептал дедушка.
Мне даже жалко его стало. Но узнать про таинственный знак зверя хотелось больше.
– Да что за знак-то такой? Где он? – вопросила, усаживаясь поудобнее.
Магистр тут же подскочил, поправил мне подушки, подложил под спину еще одну и устало опустился на стул. А мне так неудобно стало. Старик, у которого уже все суставы хрустят, ухаживает за мной, молодой здоровой девицей!
– Он там, знак, – немного отдышавшись, указал на мое плечо дедушка.
Я посмотрела в указанном направлении и задрала на плече рукав необъятной ночнушки, в которую меня облачили, пока спала.
– Это, что ли? – ткнула пальцем в татушку льва. – Так это же временная! Через полгода и следа не останется.
Ну да, этим летом Маринка, моя закадычная подруга еще со школы, подбила меня сделать временную татушку по знаку Зодиака. Она себе скорпиона заказала, а я льва. Вот уж беда – знак зверя, куда деваться!
– Вы очень сильная, моя леди, – похвалил меня магистр. – Другая на вашем месте уже опустила бы руки и отчаялась.
– Да, я такая, – кивнула, мысленно просчитывая, кто придет быстрее – медсестра с дозой успокоительного или подружки с извинениями за такой жестокий розыгрыш.
Вывод был неутешительным. Тут либо санитаров из психушки жди, либо я действительно угодила в сказку. А сказочка-то так себе, дурно попахивает, учитывая задачи, которые мне папочка-герцог обозначил. Так что санитарам я обрадовалась бы больше – все надежда, что вылечат. Но пришел он – тот самый, который папочка-герцог.
Он вошел в комнату как хозяин, которым он здесь, по сути, и являлся. Сурово посмотрел на магистра Орни, окинул меня придирчивым взглядом, скривился и, небрежно махнув рукой в мою сторону, спросил у старика:
– Это можно исправить?
– Если бы я мог… – сокрушенно покачал головой дедуля.
– Моя дочь стала похожа на безродную девку, но она все еще моя дочь, – сухо продолжил герцог. – Договоренности с его величеством остаются в силе. Волосы зачернить, кожу отбелить. И сделайте что-нибудь, чтобы она не вела себя столь вызывающе! Смотреть мне в глаза без дозволения… Раньше она не позволяла себе такую дерзость.
И вот это вот мой папочка? Да ну его на фиг, такой сон! Уж лучше санитары со смирительной рубашкой!
– Нет, на такое я точно не согласна! – заявила, резво спрыгивая с кровати.
Запуталась в необъятной сорочке и чуть не упала. Но быстро выпрямилась, посмотрела прямо в глаза заносчивому дядьке и уперла руки в бока:
– Я не ваша дочь, так что завязывайте мне приказывать, а то и разозлиться могу!
– Что ты сказала, дочь? – спросил он, развернувшись ко мне.
– Ну, что есть, то и сказала… – подрастеряв задор, уже не так бодро промямлила я.
– Ты – моя дочь, – злобно прошипел он, сделав шаг ко мне. – И ты будешь делать то, что я велю.
– Да с чего это? – возмутилась, отступив назад и чуть не повалившись на кровать.
– Ты… – буквально зашипел папочка той меня, которая во сне была. Настоящая я с таким родителем точно не ужилась бы, в младенчестве сбежала бы, ну или уползла. – Ты посмела возразить мне!
– Когда? – удивилась вполне правдоподобно, покосившись на старичка-магистра. – Я ему возражала разве? – уточнила у дедули.
А старичок-то испугался еще больше меня, даже голову в плечи втянул, так что от него помощи точно можно не ждать. Эх, все самой делать приходится… Знать бы еще, что делать-то?!
– Вы тут на меня не наступайте, я вам ничего плохого не сделала… пока, – попросила невменяемого дяденьку.
Мои слова подействовали на мужчину, как красная тряпка на быка. Он подскочил ко мне и наотмашь ударил по лицу.
Вы знаете, что такое звездочки в глазах? Я вот только сейчас узнала. Упала на кровать, с трудом осознавая, что происходит. В голове сразу зашумело, перед глазами все поплыло, и боль такая щеку пронзила, словами не передать. Меня впервые ударили! Где-то на задворках памяти маячила мысль: «Подчинись! Делай, что говорят!» Но я не такая. Я не буду подчиняться и молчать! Один раз спустишь, вечно битой ходить будешь. Да кто он вообще такой, чтобы поднимать на меня руку?!
Вновь вскочила с кровати и уставилась на мужика ненавидящим взором. Что там про маньяков говорят? Слушаться и выполнять их требования? Да обойдется!
Начала искать, чем обороняться, но обнаружила только затравленного, испуганного старичка.
– Повинуйся, – прошептал он одними губами.
Да щас! Это если я один раз прогнусь, так потом на мне все время ездить будут!
Расправила плечи и повернулась к тирану лицом.
– Они отравили твой разум своеволием, – брезгливо проговорил герцог. – Но и не таких перевоспитывали. – И шагнул ко мне, замахнувшись для еще одного удара.
Я уже говорила, что меня никто никогда не бил, да? Так вот, это правда. Не было такого в моей жизни. И этого одного удара хватило, чтобы я поняла – больше не допущу. Не позволю этому тирану доморощенному самоутверждаться за мой счет!
Руку герцога я перехватила в полете, и… на этом мой боевой пыл и закончился. Что делать дальше, понятия не имела. Сжала его запястье и зажмурилась, думая только об одном: «Да чтоб у него руки отсохли!» Вот реально, пусть у него руки отвалятся за то, что бьет женщин, и тем более свою собственную дочь! Я же вроде как его дочь, да?
Послышался сдавленный крик, а потом благоговейный шепот на тему великой силы темной магии. Я набралась смелости, открыла глаза и… Да завизжала я, натурально завизжала от ужаса! Как отбросила к стене усохшую до локтя руку герцога и забилась в угол кровати, осознавала смутно. Не каждый день доводится чью-то отвалившуюся конечность в руках подержать…
Вот уж не думала, что мое пожелание сбудется. Во всяком случае, точно не ожидала, что это буквально произойдет! Я же не хотела… Или хотела?