Эмма убрала платье в чехол, чтобы взять его с собой на работу. Каблуки туфель высоковаты, но она наденет их сразу, чтобы не брать с собой еще и пакет с обувью. Она и ее сводные сестры Минди и Софи договорились, что будут вместе готовиться к сегодняшнему мероприятию в офисе «Иденс», находящемся над универмагом. Софи пригласила парикмахера и визажиста, чему Эмма была очень рада, поскольку у нее не было времени самой заниматься своей прической и макияжем. Если она не выйдет из дома через пять минут, то опоздает. Надев шелковую блузку и черные брюки, в которых она обычно ходила на работу, Эмма собрала волосы в конский хвост и слегка накрасила ресницы и губы.
Ожидая в коридоре лифта, она думала о предстоящем рабочем дне. Она уже три месяца работала в «Иденс», но все еще не привыкла к своей высокой должности. Ситуация, в которой она оказалась, была необычной. В конце декабря ее неожиданно позвали на оглашение завещания Виктории Иден. Эмма знала Викторию как бабушку своих кузин и владелицу «Иденс», крупнейшего универмага в городе. Выяснилось, что Виктория Иден была также бабушкой Эммы. Двадцать семь лет назад у матери Эммы был роман с мужем ее сестры. Все держали это в секрете, и Эмма ни о чем даже не догадывалась. Виктория Иден подняла завесу тайны, когда оставила треть своего огромного состояния Эмме, которая, к всеобщему удивлению, оказалась ее третьей внучкой. Остальные две трети ее империи перешли к Софи и Минди Иден, которых Эмма всегда считала своими кузинами. В действительности же они оказались ее сестрами по отцу. Эмма все еще не могла к этому привыкнуть. Она думала, что она единственный ребенок в семье, и мечтала о брате или сестре. Узнав недавно, что у нее есть две сестры, она обрадовалась, но до сих пор не могла отойти от потрясения.
Наконец лифт издал сигнал. Пока двери открывались, Эмма смотрела на свои туфли, думая, сможет ли она проходить целый день на высоченных каблуках. Затем ее внимание переключилось на начищенные до блеска черные мужские ботинки. Медленно поднимая взгляд, она увидела темно-серые брюки на длинных ногах, затем пиджак, безупречно сидящий на широкоплечей фигуре, и белую рубашку.
Голубые глаза мужчины, которого она никогда раньше не видела, уставились на нее. От его красоты у нее захватило дух.
Он не сказал ни слова, а просто прокашлялся и схватился руками за края дверей лифта, чтобы не дать им закрыться.
Шагнув в кабину лифта, Эмма пробормотала:
– Доброе утро. Простите. Я иду на работу и глубоко задумалась.
Чтобы скрыть свое смущение, она издала смешок. Вместо ответа, мужчина небрежно провел пальцами по своим густым каштановым волосам, затем сложил руки на груди и уставился на дверь. В аромате его одеколона чувствовались древесные нотки и еще что-то.
– Вы тоже едете на работу? – спросила Эмма.
Мужчина посмотрел на нее и кивнул:
– Да.
У него был британский акцент.
– Вы давно живете в этом доме? – поинтересовалась Эмма. Она жила здесь уже почти два месяца, но не подружилась почти ни с кем из соседей. Дело было не в том, что она не пыталась это сделать. Когда недавно она принесла тыквенные кексы паре, которая жила на одном этаже с ней, ее соседи были очень удивлены. Эмма поняла, что совершила ошибку, когда женщина произнесла с натянутой улыбкой: «Домашняя выпечка. Как это мило».
Поэтому когда она в следующий раз захочет попытаться установить контакт с соседями, она возьмет с собой дорогой шоколад и бутылку шампанского.
Мужчина покачал головой:
– Нет.
В голове у Эммы сформировалось еще несколько вопросов, но, к сожалению, в следующий момент двери лифта открылись, и он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить ее вперед.
– Прошу вас.
Покинув лифт, Эмма повернула направо и пошла в сторону главного вестибюля, а загадочный британец пошел налево, где находился вход на подземную парковку. Эмма с грустью посмотрела ему вслед и пожалела, что попросила своего шофера подождать ее на улице, а не на стоянке. Впрочем, что бы ей это дало?
Тогда она сказала себе, что следует перестать думать о красивом незнакомце и полностью сосредоточиться на работе. «Иденс» – это ее карьера, ее будущее. О таком она даже мечтать не могла. Если она хочет доказать всем и самой себе, что достойна наследства Виктории Иден, ей не следует отвлекаться.
Как обычно, в утренний час пик на Манхэттене были пробки, и она приехала в «Иденс» только через двадцать минут.
Лиззи, секретарь в приемной, заговорила с Эммой, едва та успела выйти из лифта.
– Минди и Софи ждут вас в кабинете Софи. Они хотят поговорить с вами о сегодняшнем показе мод в Эмпайр-стейт.
Эмма заставила себя улыбнуться:
– Спасибо, Лиззи. Я немедленно иду туда.
При одном лишь упоминании о благотворительном показе мод Эмма снова занервничала. Очевидно, Виктория посещала это мероприятие каждый год. Сегодняшний вечер будет дебютом трех ее преемниц, которые станут новыми лицами универмага «Иденс».
– Доброе утро, Эмма. – Поднявшись из-за письменного стола, Софи откинула назад свои длинные светлые волосы и обняла Эмму. На Софи было шикарное темно-синее платье и красные туфли на высоком каблуке.
Эмма надеялась, что однажды она станет такой же утонченной и элегантной, как ее сестра.
– Привет, Эмма, – сказала Минди, окинув Эмму взглядом с головы до ног. На Минди была юбка-карандаш сливового цвета и короткий жакет с баской. Она одевалась не так броско, как Софи, но тоже всегда безупречно выглядела. – Ну вот, опять я вижу черные брюки.
– Я спешила и надела то, что мне идет, – ответила Эмма.
– Это твое платье для сегодняшнего вечера? – спросила Минди, указав на чехол, который Эмма держала в руках.
– О… Да.
– Мы с Софи хотим на него взглянуть. Надеюсь, ты не против?
Подойдя к вешалке для верхней одежды, Эмма повесила на нее чехол, расстегнула молнию и, плотно сжав губы, стала ждать, что скажут ее сестры. Она была готова к тому, что они раскритикуют ее выбор, потому что Софи и Минди выросли в достатке и с детства привыкли модно одеваться, а Эмма до недавнего времени покупала себе вещи на распродажах.
– Ну как? – спросила Эмма, держа платье за плечи.
– Ни в коем случае, – ответила Минди. – Оно ужасно.
Бросив взгляд на Минди, Софи подошла к Эмме:
– Ну, я не знаю. Серый цвет в этом сезоне в моде. – Она приподняла подол платья. – Думаю, проблема в том, что это не вечернее платье. К тому же оно слишком сдержанное, а мы с вами идем на развлекательное мероприятие. Наша цель – не смешаться с толпой, а показать себя.
Эмма так и знала, что сестрам не понравится ее выбор.
– Я не виновата в том, что плохо разбираюсь в модных тенденциях. Еще три месяца назад я работала в захудалой бухгалтерской фирме, и мне хватало денег только на самое необходимое.
Софи прижала палец к губам.
– Ты помнишь, что мы договорились, что об этом никто не должен узнать?
Разумеется, она помнила. Вскоре после оглашения завещания Виктории Минди и Софи сочинили историю, которая должна была объяснить, почему об Эмме до сих пор ничего не было слышно. Они публично признались в том, что их отец изменял их матери, но умолчали о том, что Эмма не знала правды и жила в бедности, поскольку это могло плохо отразиться на репутации «Иденс». Поэтому Эмма должна была всем говорить, что те годы, в течение которых формировалась ее личность, она провела во Франции, где занималась с частными преподавателями, а затем вернулась в Штаты, чтобы учиться на финансиста. На самом деле она жила в Нью-Джерси и ходила в обычную школу. Ей не нравилось лгать, но она прекрасно понимала, что выдуманная история упростит ей существование в мире денег и власти, где происхождение человека имеет большое значение.
– Не беспокойтесь. Я никому ничего не скажу.