Клады и кладоискательство в России - Бердинских Виктор Аркадьевич

Виктор Аркадьевич Бердинских

Клады и кладоискательство в России

Что такое кладоискательство?

За синие горы, за белый туман

В пещеры и норы уйдет караван;

За быстрые воды уйдем до восхода

За кладом старинным из сказочных стран.

Дж. Р. Р. Толкин. Хоббит

Нет в истории любой страны темы, более притягательной и волнующей людей любых слоев общества, чем поиск утраченных национальных сокровищ, зарытых кладов, случайных открытий и невероятных находок.

Так метко писал об экзотических путешествиях и поисках сокровищ Александр Блок.

Так было всегда. Сокровища прятали и искали в эпоху фараонов, при Иване Грозном и просвещенном Александре II, в советские годы и эпоху недавней смуты. Почему? На первый взгляд человеком, охваченным манией кладоискательства, владеет жажда наживы, стремление разбогатеть. Исключать полностью это нельзя. Но не все так просто.

Клад – это чудо. Вырваться из привычной рутины, тягостной обыденности бытия в страну, где может произойти все, – этого хотели крестьяне и купцы, дети и старики, цари и вельможи. Прикоснуться к чуду мечтали многие. Тратили для этого все свое достояние, рушили семью, шли на преступление… И не получали абсолютно ничего взамен. Клад чаще всего оказывался недосягаемой мечтой, созданной воображением кладоискателя.

Море чувств, шекспировских страстей, бури эмоций – вот что вознаграждало искателя в любом случае. В нашу механистичную, индустриально-урбанизированную эпоху это ценится все дороже и дороже.

Таким образом, и притягательность кладоискательства после советской эпохи тоталитарного запретительства на все необычное, из ряда вон выходящее будет расти и расти.

Поиск клада – это не только яркое приключение, связанное с опасностью, тайной и криминалом. Это еще и уход от тягостного серого быта, попытка найти в себе силы и таланты, глубоко погребенные в душе и невостребованные доселе. Вместе с тем нужно признать, что кладоискательство, по мнению многих знатоков, – это род алкоголизма, душевной болезни и, подобно несчастью, поражает человека, выжигая его душу дотла.

Вероятно, как склонность к алкоголизму передается по наследству от отца к сыну, так и склонность к поискам кладов присуща не всем людям в равной мере. От 5 до 10 % населения могут реализовать эту свою склонность в благоприятных условиях. Попробуем взглянуть на этих людей в исторической ретроспективе, ведь любые сведения о поисках кладов драгоценны для истории. Подобно лучу света в кромешной тьме, они высвечивают живые лица людей, их быт и нравы, мысли и чувства. Этого не найдешь ни в каком письменном документе, сохранившемся в архиве. Ну а предметы давних эпох, выставленные в музеях, вообще мертвы и не могут рассказать нам сегодня практически ничего о своих владельцах.

Поэтому история кладоискательства в России – это история России в лицах. Причем это лица бедняков и богачей, умных и глупцов, книгочеев и неграмотных крестьян. Там кипит жизнь, льется кровь, бушуют страсти.

В нашу индустриальную эпоху на Западе кладоискательство давно стало развитой отраслью индустрии досуга со своей инфраструктурой: периодикой, техническим обеспечением, лавиной пособий, карт, справочников. Особенно повезло подводному кладоискательству. Отдых здесь так явно сочетается с романтикой поиска. Да и прибрежные к Америке и Европе моря усеяны останками судов, битком набитых, по слухам, золотом индейцев, драгоценными камнями, тоннами серебра в слитках и монетах.

Нет сомнений, прибыльность отрасли по жизнеобеспечению кладоискателей всем необходимым намного выше, чем редкие находки редких счастливчиков. Разориться на поисках кладов легко, обогатиться почти невозможно. Гораздо прибыльнее продавать карты с «надежными» сведениями о пиратских кладах, чем самому копать каменистую почву где-то в тропиках или даже у родной деревни.

Многовековая история кладоискательства четко подтверждает: как правило, почти все клады люди находят случайно, когда их не ищут. Человек копает огород, купается в речке и смотрит на обрыв, идет вдоль траншеи водопровода в родном городе, ломает старый заброшенный дом или просто перекладывает печку – таким случаям несть числа.

Вдобавок ко всему Россия богатыми «пиратскими» кладами бедна. Это страна северная и в прошлом скудная любыми благородными металлами и драгоценными камнями. Редкое население на скудных почвах – в мхах и болотах – всегда жило очень бедно. Настоящих богатств и сокровищ почти никому в стране (кроме знати в столицах) скопить и спрятать не удавалось.

Золотая монета в массовом обращении практически не ходила. Скудные сбережения народа, зарытые в погребах и подпольях, более интересны ученым, чем «профессионалам» с металлоискателем.

Оговорюсь, что под кладоискателями я не имею в виду профессиональных грабителей могил, черных следопытов и черных археологов. Там иная специфика работы, криминальные установки и результаты труда.

Под кладом мы прежде всего понимаем спрятанное человеком, чаще всего в земле, сокровище, след которого потерялся. Опыт столетий русской истории научил любого россиянина, что надежнее «земельного» банка никто твои деньги не сохранит. Войны, эпидемии, разбойники, власти – все эти угрозы легко могли пережить сбережения в звонкой монете (или в ценных вещах из благородных металлов), находясь зарытыми в укромном месте. Заветные дуб или береза, на худой конец, собственное подполье или чердак надежно сохраняли захоронку. Одна беда – владельцы часто умирали, не передав память о кладе своим близким.

Сотни тысяч кладов зарыты в земле России. Они есть в лесах и степях, городах и деревнях, везде, где жил и ходил человек. Число умерших россиян намного превышает число живущих, так что захоронок хватит на всех. Проблема в том, что найти их сложно. Впрочем, и найденные, они могут нас сильно разочаровать. Клад маленьких невзрачных русских монет XVII века – серебряных копеечек, называемых тогда иноземцами презрительно «вшами», – стоит очень недорого, даже если состоит из нескольких сот монет. Но такой клад мог оставить только богатый купец. А простой работник-поденщик в городе за день работы с утра до вечера получал в середине XVII века ровно одну копейку.

Поэтому крестьянские клады (самые массовые клады старой Руси) очень невелики по ценности. В XVIII веке часто зарывали в землю горшок медных пятаков или просто несколько медных монет в берестяном туеске. И это было для человека того времени настоящее сокровище, которое он высоко ценил.

Самые знаменитые клады старой Руси – это разбойничьи клады. Действительно, уж кого-кого, а разбойников вокруг русских градов и весей всегда было полным-полно. Вспомним хотя бы былинных Соловья-разбойника, Кудеяра-атамана, Стеньку Разина. Число их несколько поубавилось лишь в XIX веке. Но вот неудача: практически никто и никогда не находил разбойничьи клады, хотя «кладовых записей» – памяток о зарытых кладах – до наших дней дошло превеликое множество.

«Заветный» камень с кладовой росписью пугачевских атаманов от 4 мая 1774 г.

Такое ощущение, что на Руси XVII–XVIII веков работала большая фабрика, где сотни писцов годами, не поднимая глаз от столов, переписывали в разных вариантах тексты про котлы золота и сундуки драгоценностей. Судя по всему, это была прибыльная индустрия, ведь такого рода записи (особенно распространенные в Южной Руси) хорошо продавались. Опять же не известно ни одного достоверного факта, когда по такого рода прелестному письму что-то нашли.