– Обещал ― расскажу, ― попытался было отвертеться Иван.
– Я умру сейчас на месте! ― заявила Юлёна. ― Рассказывай!
– Вся смена ещё впереди ― расскажу и покажу, вы меня знаете. На завтрак становись!
– Опять масло заставят есть… ― заскулила Маша. ― А кто физрук?
– Он самый! ― рассмеялся Иван. ― Сергей-свет-Сергеич, родной…
Чуть ли не единственное, от чего Маша страдала в прошлом году ― на завтрак ― «для здоровья» ― всех заставляли есть сливочное крестьянское масло. Полковник в отставке, мастер спорта по гребле на каноэ, громадный физрук, обожавший махать кувалдой и колуном, ходил между рядами столов и следил за процессом питания. Сам обожатель крестьянского масла, Сергей Сергеич непонятливых прямо-таки сподвижнически просвещал:
– Сливочное масло ― незаменимый продукт! В армии каждому рядовому положено двадцать пять граммов масла в день. Без масла солдат ― не солдат, а глиста! И пионер без масла ― не пионер, а рахит! Вот ты, допризывник, рахитом стать хочешь?!
А непослушных Сергей Сергеич стращал:
– Кто на завтрак не съест свою порцию масла, тот преступник против собственного организма. А преступников ― по закону! ― должно наказывать: приду и кувалдой набью! Все поняли?! Не слышу ответа! Все поняли?!
– Все-е-е!!!
– И три вечера не пущу на дискотеку, ― добрея, заканчивал физрук и вразвалочку, играя гантелей, направлялся к выходу из столовой. ― В девять тридцать командиры отрядов доложат мне о преступниках пофамильно.
Отряд с непривычки долго строился у корпуса и, наконец, двинулся к столовой. Ивана по плечу сзади ударил «крепкий орешек», Коля Ватрушкин по кличке Батон.
Парень из себя высокий и румяный, с кулаками-дыньками. Прошлым летом кто-то назвал его Французским батоном, но прилагательное как-то сразу отвалилось ― в задиристом хулигане с большим гонором ничегошеньки французского, кроме петушиного, и в электронный микроскоп не просматривалось. Физически самый сильный, Батон претендовал на безусловное лидерство, только многие пацаны тянулись к Ивану, как к интеллектуальному гуру, и Иван, сам не желая того, стал авторитетом. В прошлом году Маша и Юлёной как-то сразу поняли: неординарный парень, талант! Ну и пусть, что ниже их ростом, очкарик и всегда взъерошенные волосы на голове, зато умница, умелец и притом никакой не «ботаник». Батон ревновал к его славе и при всяком случае задирал Ивана. В одну из таких задир вмешались подруги. Пацаны играли в футбол, а Иван сидел на зрительской лавке и что-то набивал в ноутбук. Маша с Юлёной расположились на соседней лавочке и обсуждали своё, девичье. Они видели, как Батон нарочно пробил так, что мокрый мяч угодил в нос Ивану, и у того пошла кровь. Девочки обругали ржущего Батона и его дружков-гоблинов, бросились на помощь. Юлёна по-хозяйски уложила раненого на спину, а Маша смочила свой платочек в фонтанчике и водрузила его на потерпевший нос, а салфеточками обтёрла кровь на лице.
– Закрой глаза и дыши! ― скомандовала Юлёна, загораживая Ивана от солнца. ― Теперь мы друзья. Согласен?
– Я сам хотел к вам подойти…
С раненым бойцом девочкам только и знакомиться! Пока три минутки лечили бойца, подружились навек! Если бы не этот гад, Батон, подруги, вполне вероятно, так и не сблизились с Иваном ― он был из отряда постарше.
– Здорово, мегамозг! ― гаркнул Батон в самое ухо Ивана. ― Я тебя вызываю сразиться в поединке, сразу после завтрака. Как гладиаторы ― на арене стадиона. Оружие выбираешь ты. Мне достаточно этого!.. ― Он поднёс свой кулачище к лицу Ивана и заржал. ― Нос ещё помнит?
Юлёна двинулась, чтобы вмешаться, но Иван её остановил.
– Сразимся, если соберётся достаточно публики, ― сказал он и подмигнул девушкам. ― Я догоню!
Иван развернулся и бросился к корпусу.
– Сбежал, все видели?! ― самодовольно рассмеялся Батон. ― Штанишки обмочил, ботаник!
– Катись ты!.. ― наехала было на дуэлянта Юлёна.
– Спокуха, пипл! Привыкайте к моим понтам! Ты, рыжая, опоздала: вызов принят публично! Да и вам самим пора убедиться, каков в деле ваш пи-о-нэр…
В чём в чём, а в организаторских способностях Батону не откажешь. В столовой он пустил по столам записку: «Сразу после завтрака на футбольном поле состоится неофициальное открытие лагеря ― гладиаторский поединок самых крутых бойцов. Драться будут до третьей крови! Предупреждаем: кто о бое заложит своему Аракчееву или физруку, тому секим башка!»
– Я не пойду, ― прочтя приглашение и едва не плача, сказала Маша. ― Батон изобьёт Ваньку. Так всё хорошо начиналось…
– Надо идти! ― отрезала Юлёна. ― Друг в опасности! «До третьей крови»! Я аптечку взяла, идём! И вообще рано хоронить. Ты разве не поняла: Иван что-то задумал!
– Что можно задумать против таких кулачищ? Всё, я иду к Сергей Сергеичу! Пусть лучше мне будет секим башка.
– Маша! ― взревела Юлёна. ― Не так важно, чем кончится бой! Наше присутствие поддержит Ивана! А понадобится ― и мы будем драться! В реальной жизни навыки рукопашного боя не помешают.
– Знаю, но я…
– Прячь кулончик в карман ― и вперёд! Если ты заложишь физруку, Иван перестанет тебя уважать. И я тоже!
На стадионе собрались все отряды, кроме самых маленьких. Не мешкая, пока лагерные Аракчеевы завтракали сами, на скошенную траву футбольного поля вышел Батон и двое его гоблинов. Навстречу им выдвинулся Иван.
– Вызвал ты ― выбор оружия за мной, ― напомнил Иван.
– Само собой, ― осклабился Батон и поиграл мускулами. ― Мои друзья не помешают?
– И они у меня затанцуют, ― хладнокровно заявил Иван и вынул из кармана джинсов небольшую коробочку.
– Что?! ― взревел Батон. ― Пацаны, нас оскорбляют публично! Устроим низкорослику мочилово до третьей крови!
Стадион замер в ожидании. Тогда Маша на ватных ногах и Юлёна с яркой аптечкой на ремешке через плечо вышли на поле и встали за спиной Ивана. Со скамеек послышались смешки и возгласы:
– До третьей крови ― это как?
– Защитницы…
– Сейчас задерут юбки и будут отвлекать противника…
– Специально накрасились…
– Не надо: Юлька сама кого хочешь уложит. Она в прошлом году на танцах двоих деревенских парней из Петуховки уделала…
– Дочь таксиста с Урала…
– Рукопашным боем четвёртый год занимается…
– У такого бойца в аптечке может быть скальпель…
– И ножницы…
– Не-е-е, нашатырём плеснут…
– Та, пониже, ногти пилкой наточила ― будет царапать…
– А Юлька может садануть и пилкой…
Троица двинулась на Ивана, тот машинально отступил на пару шагов. Маша тоже сначала отпрянула, но Юлёна её подхватила и толкнула к Ивану. Девочки оказались по обе стороны от своего друга. Тот держал пульт управления, нажимал кнопки и шевелил джойстиком. С Батоном и его гоблинами стало происходить нечто невиданное: они замерли, оставаясь при этом в динамичных позах. Но вот Иван шевельнул джойстик, и парализованные гладиаторы синхронно дёрнули одной рукой, повернул ещё раз ― те встали в третью позицию. Гул удивления прокатился по стадиону. Даже пролетающие мимо две вороны сели на ветку берёзы на краю футбольного поля и, склонив головы набок, одним глазом наблюдали за чудом.
Батон со товарищи начали выделывать какие-то легкомысленные пируэты, совершенно не вяжущиеся с их грозным статусом лагерных хулиганов. Это выглядело так забавно, что среди зрителей сначала послышались смешки, а затем кто-то запел «Калинку-малину» и начал в такт хлопать в ладоши, и через минуту вся публика, окончательно превращая гладиаторский бой в эстрадный танцевальный номер, пела, хлопала, топала и ржала по изнеможения.
– Ну, хватит с них, ― сказала довольная Маша, ещё улыбаясь, но уже с тенью тревоги.
– Пусть танцуют! ― Юлёна шаталась от хохота. ― Ой, не могу! Говорила тебе: Ванька задумал…
– Они будут мстить, ― настаивала Маша. ― Хватит, Ваньк, ты победил.
– Мы победили! ― воскликнула Юлёна. ― Ур-р-ра!
Иван, ни разу до сих пор даже не улыбнувшись, кивнул. Девушки разглядели, как из-под маек вновь оцепеневших гладиаторов выбежали крошечные электронные паучки и молниеносно забрались в коробочку в руках Ивана.