Я кивнула и оглядела сначала левый коридор, затем правый. Музыка доносилась только из одной комнаты, зато дети толпами толклись в пяти бывших классах, расхаживая либо с яркой наволочкой, либо с пластиковой оранжевой резной тыквой, чтобы было куда складывать выклянченное.
Я хотела предложить Клэр обойти очередь, а пожертвования внести позже, как вдруг увидела рыжего бородатого мужчину: он выходил из класса, держа за руку маленькую, лет семи, светловолосую девочку в костюме феи Динь-Динь.
От изумления у меня даже дыхание перехватило. Потом по телу разлилось тепло, и я жутко смутилась, чего со мной не бывало уже много лет.
Я жадно разглядывала его с ног до головы. Длинные рукава синего рабочего комбинезона он завязал на талии, чтобы не потерять штаны, от бедер до колен покрытые пятнами жира и грязи. Мускулистый торс обтягивала ослепительно белая футболка, а на ногах красовались черные рабочие ботинки. Густые рыжие волосы были растрепаны, точно он… или кто-то другой… пригладил их пятерней.
Бо Уинстон.
Я сразу поняла, что это Бо, а не его брат-близнец Дуэйн: он улыбался маленькой Динь-Динь. С лица Бо улыбка не сходила, а Дуэйн никогда не улыбался.
А еще мужчина явно помогал своей спутнице-фее. Бо по натуре любезен и общителен, а Дуэйн – мрачный молчаливый сыч.
Наконец, мое тело будто чувствовало разницу: при виде Бо я сразу теряла дар речи и превращалась в жертву гормональных бурь. Дуэйн, внешне вроде бы неотличимый от брата, поднимал мне только давление, а дар речи рядом с ним я теряла разве что от раздражения.
Моя подростковая влюбленность – хотя нет, какая влюбленность, одержимость! – шагала к нам, держа в орбите внимания исключительно маленькую девочку. Бо походил на Джеймса Дина с рыжей бородой, только выше и шире в плечах. Кажется, я забыла, как дышать. Он был такой неземной, ну такой неземной, что я забыла, как ненавижу слово «неземной».
– Джесс. – Клэр подтолкнула меня острым локтем. – Джессика, что случилось?
Другие девчонки сходили с ума по мальчишечьим поп-группам, рок-звездам и красивым знаменитостям, а я сохла по Бо. Это началось, когда он залез на дерево и спас моего кота. Мне было восемь, Бо десять. Он поцеловал меня в щеку и утер слезы. Он взял меня за руку. Он меня обнял.
Бо был героем – он же спас моего кота!
У меня проскочила мысль: может, со мной что-то не то? Вряд ли другие девушки в двадцать с лишним лет впадают в ступор при виде первой любви.
Разве я не должна уже это перерасти?
Мой голос превратился в слабый шепот, а во рту пересохло, когда я наконец ответила Клэр, еле заметно кивнув на пару впереди:
– Бо Уинстон.
Возникла коротенькая пауза – Клэр посмотрела в ту сторону.
– Нет. – Она крепко сжала мою руку. – Это Дуэйн.
Я покачала головой, с усилием отведя глаза от рыжего красавца:
– Это Бо!
Клэр скривила губы и принялась изучать мое выражение лица. Уверена, физиономия у меня сильно порозовела: побочный эффект – такая уж она, кожа с веснушками, да и непроходящая влюбленность в самого милого парня на свете. Мне не было стыдно, но я залилась густой краской. Так происходило с самого детства, стоило мне оказаться в одной комнате с Бо: в животе бабочки и музыка, слышная только мне.
– Говорю тебе, это Дуэйн! У Бо волосы короче.
– Нет, – решительно замотала я головой, стараясь выровнять дыхание и прийти в себя. – Дуэйн тоже меня с ума сводит, но в плохом смысле. Это точно Бо.
С Дуэйном мы не ладили. Тот же самый эпизод, который вызвал и укрепил во мне вечное обожание Бо, зародил и отвращение к Дуэйну. Пока Бо лазил на дерево и спасал кота, Дуэйн кидал камнями в ветку. Когда Бо поцеловал меня в щеку, Дуэйн только вытаращил глаза.
Клэр, с трудом сдерживая смех, проговорила:
– Вот так номер! Значит, ты не шутила, что влюблена в этого парня! Ты ведь со школы этих близнецов не видела, да?
– Нет. На втором курсе колледжа, когда я приезжала на зимние каникулы, я видела Бо в магазине самообслуживания. Он покупал бекон и зеленую фасоль, а я стояла за ним в очереди.
Клэр уже не скрывала улыбку.
– Забавно наблюдать.
– За чем?
– За тобой, балда! Ты же Джессика Джеймс, которая хочет прожить жизнь без серьезных обязательств! Ты спишь и видишь, как бы объехать весь мир, а домой вернулась только кредит отработать и набраться опыта. Но несмотря на все это, ты, оказывается, мечтаешь о драгоценной встрече с Бо Уинстоном в нашем задрипанном универсаме! Могу поспорить, ты помнишь каждую секунду вашей встречи!
Я поглядела на подругу, готовая запротестовать, но не желая лгать. Клэр права – я помню все. Бо повернулся ко мне и спросил, не подам ли я пачку жвачки, до которой ему не дотянуться. Я попыталась пожать плечами, но у меня вышло нечто, напоминающее судорогу. Я потянулась за жвачкой, попутно смахнув на пол коробку мятных пастилок для свежего дыхания.
Бо опустился на колени, чтобы помочь собрать разлетевшиеся коробочки пастилок, и наши руки соприкоснулись. Я чуть не упала в обморок и покраснела, как свекла. И тогда Бо мне улыбнулся. Я снова чуть не упала в обморок. А потом он помог мне подняться, и со мной чуть не случился сердечный приступ.
Он спросил, подавшись ко мне:
– Джесс, ты в порядке?
Его прекрасные голубые глаза глядели с заботой и тревогой.
Я кивнула, не в силах ответить, потому что Бо придерживал меня за локти, а я загляделась на него снизу вверх. Бабочки в животе и музыка, слышная только мне (в тот раз звучало «Вечное пламя» «Бэнглз»[1]), заглушили его голос и слова. Я видела, как губы Бо изогнулись в еле заметной улыбке.
Но тут некстати подошел мой братец Джексон и все испортил, велев Бо заниматься своими делами. Бо пожал плечами – непринужденно, а вовсе не скованно – и повернулся к кассе. Расплатившись за бекон с зеленой фасолью и жвачку, он ушел.
Поверьте, я не отличаюсь болезненной застенчивостью или робостью. Я считаю себя вполне уверенной и уравновешенной особой. У меня есть старший брат, поэтому парни для меня не тайна за семью печатями. Но в присутствии Бо Уинстона на меня всякий раз нападало косноязычие, рядом с ним я мгновенно глупела – одним словом, при виде Бо я превращалась в полное посмешище.
Стоп, это два слова. Я поглупела настолько, что разучилась считать.
– Джесс, кроме шуток, ты в порядке? Ты красная как рак. – Клэр стиснула мне локоть и немного отвлекла от пульсирующих от боли висков.
– Ага, – выдавила я. – Скажи, когда он уйдет.
– Ты что, с ним не поговоришь?
Я неистово замотала головой.
Клэр сморщила нос, поглядела куда-то в сторону – предположительно на приближающуюся массивную фигуру – и снова сжала мой локоть:
– Я тебя такой еще не видела. Это не Джессика Джеймс, которую я знаю.
– Ничего не могу с собой поделать. Если я с ним заговорю, то упаду в обморок.
Клэр цокнула языком.
– Две недели назад, когда мы ездили в Нэшвилл, ты подошла к сексуальному незнакомцу у входа в клуб и поцеловала его!
– Так ты же поспорила со мной на десять долларов! С Бо – это совсем другое. Тот парень со мной флиртовал. А еще я люблю целоваться.
– Стоп, ты что, не хочешь целоваться с Бо?
Я нервно зашептала:
– Конечно, хочу, но только теоретически. Кто твой любимый актер? Если голливудский красавец, который случайно окажется еще и хорошим человеком, привезет тебя к себе домой и оставит свет, пока туда-сюда, что ты будешь делать? Вот конкретно? Нет, давай начистоту, что бы ты сделала?
Клэр долго смотрела на меня, а потом спросила:
– А меня предупредят за несколько месяцев до этого? Чтобы я села на низкоуглеводную диету и начала качать пресс?
– Нет.
– Тогда, если начистоту, я убегу куда глаза глядят.
– Вот видишь! Не знаю, как объяснить… В общем, если он захочет меня поцеловать, я умру от стыда!
– А при чем тут Бо и селебрити?
– Это сложно. Я испытываю схожие – но не точно такие же – чувства к Неустрашимой Ингер, Готфриду Вильгельму Лейбницу и Тине Фей.