Он записал в блокнотике адрес и аккуратно вырвал листок. Фортунато взял бумажку и поднялся.
– Спасибо тебе.
– Послушай, как думаешь… – Он облизал губы. – Думаешь, обычному человеку безопасно хранить у себя такое?
– Например, в коллекции? – спросила Каролина.
Хирам опустил глаза.
– Конечно, когда ты разберешься с ними. Я заплачу.
– Когда с этой историей будет покончено, – пообещал Фортунато, – ты сможешь забрать их себе.
* * *
Эйлин Картер было хорошо за тридцать, и в ее каштановых волосах уже кое-где пробивалась седина. Она взглянула на Фортунато сквозь стекла очков в прямоугольной оправе, потом перевела глаза на Каролину. И улыбнулась.
Фортунато проводил с женщинами большую часть жизни. Каролина при всей своей красоте была особой неуверенной в себе и ревнивой, сидела то на одной диете, то на другой и неумеренно пользовалась косметикой. С Эйлин все обстояло совершенно по-другому. Появление в ее кабинете ослепительно красивой Каролины, похоже, вызвало у нее лишь легкое изумление. Что же до Фортунато – полунегра-полуяпонца в кожаной куртке и с непомерно раздутым благодаря вирусу дикой карты лбом, – то она словно бы и не находила в нем ничего необычного.
– Вы принесли монету? – спросила она.
Говоря с ним, Эйлин Картер смотрела прямо ему в глаза. Ему давно приелись женщины с внешностью моделей. У этой же был нос с горбинкой, веснушки и примерно с дюжину лишних фунтов. Но больше всего ему понравились ее глаза. Зеленые и блестящие, с маленькими лучиками морщинок в уголках.
Он положил монету на стол, и женщина склонилась над ней, пальцем поправила на переносице очки. На ней была зеленая фланелевая рубаха, вырез которой, насколько Фортунато смог разглядеть, также усеивали веснушки. От ее волос приятно пахло шампунем.
– Можно узнать, откуда она у вас?
– Долго рассказывать. Я – друг Хирама Уорчестера. Если нужно, он может поручиться за меня.
– Этого мне достаточно. Что именно вас интересует?
– Хирам сказал, не исключено, что это подделка.
– Секундочку. – Эйлин вынула со стеллажа у себя за спиной какую-то книгу. Двигалась она порывисто и полностью отдавала себя тому делу, которым была занята в данный момент. Она раскрыла книгу и полистала страницы. – Вот, нашла.
Несколько секунд женщина внимательно разглядывала обратную сторону монеты, покусывая при этом нижнюю губу. Губы у нее были аккуратные, четко очерченные и очень подвижные. Он вдруг поймал себя на том, что гадает – а каковы они на вкус?
– Вот она, – проговорила Эйлин. – Да, это подделка. Ее называют центом Бэлзама. Как здесь написано, в честь Черного Джона Бэлзама. Он отчеканил их в Катскилльских горах где-то на рубеже девятнадцатого столетия. – Она взглянула на Фортунато. – Похоже, это имя мне знакомо, только понятия не имею откуда.
– Черный Джон?
Она пожала плечами и снова улыбнулась.
– Можно мне оставить ее у себя? Всего на несколько дней. Может быть, мне удастся выяснить что-нибудь еще.
– Хорошо.
Из ее кабинета был слышен шум океана, и от этого все происходящее казалось чуточку менее зловещим, чем на самом деле. Он дал ей свою визитку – ту, где было указано только его имя и телефон. Когда они выходили, Эйлин Картер улыбнулась и помахала Каролине, но та словно и не заметила.
Потом, уже в поезде, Каролина спросила:
– Тебе ведь страшно хочется с ней переспать, верно?
Фортунато улыбнулся и ничего не ответил.
– Боже ж ты мой! – в ее голосе явно проступил хьюстонский акцент.