В санбате малость поутихло - поток раненых иссякал, дошло дело до легкораненых-контуженных. Как сюда Алексея дотащили, он не помнил. Пришел в себя уже на подстилке из лапника. Жив, надо же. А лейтенанта что-то не видать. Или отправили как тяжелого, или там у тягача взводного и добило.
Умирали и здесь. Санитары вытаскивали тела, уносили за молоденький ельник. Это правильно, потому как смотреть страшно. Когда в первый раз ранило, Алексей вообще ничего не помнил. Задним умом удивлялся: и как вытащили, как переправили?
За спиной говорили. Звуки младший сержант Трофимов слышал, но толком разобрать не мог. Тронули левый бок - там где старый шрам был. Алексей вздрогнул - башка болью отозвалась, 'вавки' под свежими бинтами с новой силой жечь начало. Старый шрам он, конечно, того - жутковат. Алексей пару раз, изловчась, в зеркало себя рассматривал. Да, такой хреновиной фрицев пугать можно.
- Боец, слышишь меня? - на лапник перед Алексеем сел доктор - халат как у мясника, - руки свежевымытые вытирает. - Слышишь, говорю?
- В общем, товарищ капитан. Голова гудит. И ухо...
- Пройдет. Очухаешься. Пока на людей смотри - по артикуляции догадаешься. У тебя со спиной когда было?
- Год назад, товарищ капитан. Осколок.
- Да уж вижу, что не из дамского браунинга. И кто ж тебя такого на фронт? Нам здесь доходяги не особо сейчас нужны.
- Комиссию прошел.
- Э, тебе на молокозаводе воевать нужно. Какой идиот тебя на батарею погнал? Небось, заряжающим пристроили?
- Радист я.
- Так какого... - доктор закурил. - Ладно. Не куришь? Это правильно. Вот что, боец, в тыл кататься тебе незачем. Не поймут. Пока здесь остаешься. Сейчас с потоком разберемся, и с особистом ты поговоришь. Я уже вызвал.
- Товарищ капитан...
- Я вам дам, товарищ капитан. Охренели вовсе. Как в сорок первом. Батарейцы, боги войны, мать вашу... Я ваш дивизион уже приметил, дождутся там... Сиди, отдыхай, однобокий...
Капитан пошел в операционную палатку, а Алексей попытался удобнее улечься. Потянул к себе шинель - вроде ничейная...
Башка кружилась, била толчками в виски кровь и глухая канонада. Вроде стихает там...
11 июня 201? года
Москва.
Крымская набережная.
21.20
- Предлагаем отправиться на вечернюю подсветку Москва-реки. Вокруг Золотого острова, по Водоотводному каналу, мимо храма Христа-Спасителя. Продолжительность экскурсии два часа. Желающих просим занимать места, - призывал мегафон.
Моторный баркас покачивался у причала. Желающих прокатиться пока не наблюдалось. Хотя по набережной народ прогуливался толпами. Начало уикенда - все, кто не покинул город, потянулись в парки.
Женька с подругой сидел на ступеньках широченного 'амфитеатра', спускающегося от набережной к речной мутной воде.
- А ничего так, - между прочим заметила Ирина, ставя на ступеньку бутылку безалкогольного пива.
- Ничего, - согласился Женька, покосившись на зазывалу-экскурсоводшу в выразительных белых бриджах. - Загорелая. Но видали мы и получше.
Иришка крепче сжала бутылку.
- Все-таки ты странная особа, - сообщил подруге Евгений Земляков, скручивая голову вяленой корюшке. - Всё знаешь, но бессмысленно провоцируешь.