Здесь, на склонах Альп, снег сошел, территория вечных снегов была намного выше…
— Вертикаль, я Башня. Прошли точку два, снижайтесь.
— Вас понял, ухожу с канала. Конец связи…
Два вертолета резко снизились, буквально стелясь над землей, пошли направлением на юго-юго-восток. Внизу — тусклые огни костров, едва светящиеся змеи дорог с застрявшими на них машинами, темнота. Беженцы. Пулеметчики за пулеметами, штурман не отрываясь смотрит на экран радара. Все не понарошку, всерьез.
В берлинском оперативном центре, расположенном в бывшем бункере штаба ПВО «Берлин» (сам штаб переехал в куда более защищенное место), на основном экране была загружена карта Северной и Центральной Италии. Карта была интерактивной, она создавалась из миллионов снимков, передаваемых на землю в оцифрованном виде. Расположение цели, возможные угрозы, дружественные и враждебные силы — все налагалось прямо на картинку. На боковых экранах намного меньших размеров транслировалось изображение с нашлемных камер бойцов и с систем ориентирования вертолетов, превращая происходящее в некий аналог интерактивной компьютерной игры.
Картинка задергалась…
— Вышли к цели. Начинают десантирование, — сказал один из офицеров.
Как и положено по правилам, один вертолет сел, другой — остался в воздухе, нарезая широкие медленные круги над местом посадки, чтобы при необходимости поддержать собрата огнем пулеметов и ракет.
— Десант на земле!
Пулеметчик прикрытия остался у вертолета, нацелив ствол ручного пулемета на едва теплящиеся огни костров вдали — селение. Бойцы спасательной группы рванулись вперед, ориентируясь на засеченный маяк. В качестве маяка использовался пойманный некоторое время назад сигнал от сотового телефона.
Ферма. Скотный двор. Тени животных, тепло. Непонятно, где хозяева…
— Стрелять только в ответ, — приказал старший из парашютистов, — начинаем поиск…
Доктор Манфред Ирлмайер лежал в рощице у дороги, трясясь от холода, страха и ненависти. Именно такое, совершенно неизвестное ему ранее сочетание чувств поработило его. Не помня страха много лет, сейчас он испытывал именно его и оттого был готов убить…
Секеш был рядом — и Ирлмайер больше всего почему-то ненавидел его. Возможно, за спокойствие, возможно, за храбрость. Возможно, за то, что он стал свидетелем его, Ирлмайера, унижения. Его, генерал-лейтенанта полиции, провели как мальчишку.
Но еще страшнее он ненавидел Коперника и всех римских кардиналов.
Ублюдки, прелюбодеи, мужеложники, воры, подонки всех мастей! Они не просто провели его — они бросили вызов всей Германии. Твари, присвоившие себе право ДАВАТЬ ИСКУПЛЕНИЕ. Не прощать, не давать прощение — а именно давать искупление. Торговцы пустотой, приватизировавшие право высшего суда — суда совести.
Ничего. Только бы выбраться отсюда…
— Идут! — негромко сказал Секеш.
Ирлмайер вслушался — и услышал едва слышный рокот, более похожий на шум далекого водопада.
— Лежите…
Ирлмайер понимал, что без Секеша он бы не добрался сюда и вообще погиб бы в том доме в Болонье. Но это не мешало ненавидеть…
Секеш внимательно всматривался в темноту…
С севера. Скорее всего, наши…
Гул нарастал уже по экспоненте, вертолеты были совсем рядом. Не гул, а назойливый, почти монотонный шум, что указывало на применение специальных технологий подавления шумов.
Источники шума разделились.
— Идем?
— Нет, подождем…
Секеш выжидал чего-то еще минут десять, потом поднялся, держа руки над головой.
— Держите руки выше, экселленц. У этих людей легкая гашетка…
15 августа 2014 года
Средиземное море
Летающая лодка фирмы «Дорнье», устаревшее, но все еще надежное средство передвижения, взлетела с озера Липензее, расположенного к северу от Берлина, примерно в два часа ночи по берлинскому времени.