Он вытаращил глаза, но через секунду прищурился:
– Какую мою гостью?
– Ну, Сару.
– Сару… – недоуменно повторил он.
– Она сказала, что будет жить в твоем доме на озере. Вы с ней вместе в колледже учились.
Видно было, что Хэнк понял, о ком идет речь, но взгляд его оставался подозрительным.
– Значит, ты просто… наткнулся на нее?
– Да, она заблудилась, и я отвез ее к твоему дому.
– Хм… – Он снова отпил пива, загадочно глядя на меня.
Я хотел спросить, кто же эта леди, но то, как на меня смотрел Хэнк, подсказывало: чем больше я стану расспрашивать, тем меньше он расскажет.
– Короче, я хотел тебе сказать, что я ее проводил до крыльца, а по дороге сюда позвонил Дуэйну, чтобы ее арендованную тачку тоже доставили на Бандитское озеро.
К моему раздражению, Хэнк коротко сказал «спасибо», подтвердив мою догадку, что он не собирается делиться информацией.
От этого я здорово огорчился, но замаскировал огорчение улыбкой.
– Всегда пожалуйста, – отозвался я и предложил Эш согнутую руку. Раз из Хэнка ничего не вытянуть, то и ему нечего глядеть на мою сестру. – Все еще хочешь «Маргариту»?
Сестрица положила пальчики на мой локоть и кивнула:
– Конечно.
С подчеркнутой вежливостью я увел сестру от Хэнка, по пути к бару приветствуя всех, кто нам попадался, с демонстративной любезностью. Но мысли мои пребывали в легком беспорядке. Сару я явно заинтересовал – в этом можно было почти не сомневаться, но я уже настолько успел отвыкнуть от общения с женским полом, что мог и ошибиться. Может, это был просто невинный флирт. Может, я принял ее природное обаяние за интерес. В любом случае, пора, пора мне возвращаться в игру.
Однако если Сара – девушка Хэнка, тогда… Ну, может, оно и к лучшему.
Глава 4
Я растеряла своих друзей. Одних отняла у меня смерть, других – простая неспособность перейти улицу.
Вирджиния Вульф
~ Сиенна ~
Пережить свою неспособность заказать доставку из китайского ресторанчика оказалось запредельно сложно: полная стыдоба еще займет достойное место в моем личном зале славы проблем «первого мира» вместе с тем случаем, когда я не смогла выбрать цвет лака у маникюрши, и другим, когда окошко автокафе в «Старбаксе» неожиданно закрылось.
Кошмар! Моя жизнь никогда не будет прежней!
(Шучу. Я прекрасно обошлась.)
Хэнк щедро набил холодильник, кладовую и шкафчик для пряностей (очень любезно с его стороны), поэтому я решила приготовить тако. Я взяла себе на заметку попросить у него чек за продукты и возместить расходы, когда буду платить за месяц.
Я обжаривала говяжий фарш, и тут зазвонил домашний телефон. Я схватила трубку, надеясь, что это Марта. Я ей уже звонила, но сестра трубку не взяла – звонили-то с незнакомого номера. Я оставила сообщение, объяснив, что сотовый здесь не ловит, но опустила подробности того, как я заблудилась. Не стоит доводить Марту до истерики без необходимости.
– Алло!
– Сиенна?
– Да, – с облегчением выдохнула я и прокричала: – Рада слышать твой голос!
– Господи, Сиенна, мы же с ума сходим от беспокойства! О чем ты думала, бросив ребят в аэропорту и взяв напрокат машину? Да еще на свое настоящее имя? Тебя же могли похитить!
Обладательница самого практичного склада ума среди моих сестер, Марта, тем не менее, отличалась склонностью к драматическим сценам и театральным эффектам. В этом ее превосходил только мой братец Педро, исполнитель современных танцев и страховой актуарий в Нью-Йорке.
Из Марты могла получиться прекрасная актриса, но она раздумала пробовать себя на этом поприще, когда мой первый фильм стал хитом. Сестра сразу заявила, что с удовольствием возьмет на себя руководство моей жизнью, и стала моим менеджером. Обычно я не знала, как ее благодарить, но за последний год отношения между нами очень натянулись.
Я твердила ей, что мне нужно отдохнуть. Марта твердила, что я должна подождать до окончания очередных съемок, причем я слушала эту песню на протяжении трех последних фильмов.
– Марта, ну что ты, в самом деле, мне двадцать пять лет! Мы прилетели в Теннесси каких-то пять часов назад, а водить я умею! – Вот только в картах не разбираюсь, хоть ты меня режь… – И что означает «мы», которые посходили с ума?
– Когда я не смогла до тебя дозвониться, я позвонила маме и папе.
– Уй-й-й-й…
Я очень люблю свою маму, но она из тех родительниц, которые по воскресеньям заставляют своих чад смотреть «Их разыскивают в Америке»[5]. Когда сериал закончился, она сажала нас перед старым видиком и включала записанные повторы. И в конце каждой серии непременно говорила: «Вот поэтому никогда не говорите с незнакомцами, не то вас и не найдут никогда!»
– Только не говори, что мама позвонила в полицию!
– Нет, в полицию она не звонила…
– Слава богу!
– Мама позвонила в ФБР.
Я застонала, прикрыв глаза.
– В ФБР ей ответили, что нужно подождать двадцать четыре часа, прежде чем заявлять об исчезновении человека. Тогда мама позвонила Дженни.
Дженни – это мой агент.
– Что? Зачем?
Агент у меня просто прекрасный, но, как всякий прекрасный агент, она еще и донельзя прагматичная особа. Если бы меня похитили, Дженни бы опечалилась и пришла в восторг (опечалилась по понятным причинам, а восторг от бесплатной рекламы).
Марта зашуршала какими-то бумагами.
– Дай-ка я ей сброшу сообщение, а то Дженни собралась уведомлять студию и местную полицию.
Я засопела, шлепнув себя пятерней по лицу.
– Я же тебе позвонила, как только приехала. Ты что, не получила мое сообщение?
– Но ты не отвечала по мобильному!
– Здесь мобильный не ловит!
– Это неприемлемо, я должна иметь возможность с тобой связаться! У меня тут с десяток сценариев, на которые тебе нужно взглянуть. Ты уже несколько часов не проверяла почту. Дженни хочет знать, приедешь ли ты в Лондон на премьеру нового фильма Кейт и кого с собой возьмешь. Билеты и отель еще не заказали, потому что ты должна сказать мне даты. Еще ты до сих пор не дала мне разрешения на посты в соцсетях на июнь. Esquire прислал выбранные иллюстрации и редакционную статью тебе на утверждение, «Криэйтив» просит твоего участия в кампании за…
– Марта, замолчи. Вот просто замолчи. – С каждым словом сестрицы у меня ощутимо поднималось давление. – Ничто из перечисленного не критично и не представляет собой нечто из ряда вон выходящее. Я предупреждала, что у меня тут творческое уединение. Я говорила, что хочу отдохнуть.
Марта точно захлебнулась на несколько секунд и после нечленораздельных звуков наконец призналась:
– Я думала, ты это не всерьез.
– Что?!
– Ты постоянно говоришь, что хочешь отдохнуть, при этом перерыва не делаешь!
Мясо сердито зашипело, и я выключила газовую конфорку.
– Я говорила об этом всерьез последние шестьдесят раз и теперь беру перерыв.
– Сиенна, дорогая, – нерешительно начала Марта, будто растерявшись. – Детка, послушай, ты же знаешь, я хочу для тебя как лучше. Ты же знаешь, что я тебя люблю!
– Знаю, – ответила я, не покривив душой. Марта старше меня на пятнадцать лет. Она пыталась стать актрисой, а в ожидании звездной роли работала официанткой. Буквально перед тем, как я продала свой первый сценарий, Марте предложили рольку в телешоу на сетевом канале, но она отказалась, чтобы взять на себя административную часть моей карьеры.
– Поверь, сейчас не время отдыхать. Ты потеряешь набранный темп, окажешься не у дел, и тогда все хорошее, что ты сделала для латиноамериканок и вообще для женщин в киноиндустрии, пропадет понапрасну!
Я вздохнула, устав от этого спора. Фактически я просто устала. За четыре года я настрочила двенадцать сценариев полнометражных фильмов, и все до единого у меня купили. Я потеряла счет пресс-конференциям по поводу фильмов, в которых только что снялась, снималась или готовлюсь сниматься. Я выступала перед большими аудиториями, поддерживая благотворительные кампании в защиту культурного разнообразия в кино. В данном вопросе я склонна согласиться с Мартой – это важно, и я не жалею о потраченных усилиях.