Но люди Врат Бури большей частью были охотниками и всегда брали с собой свои инструменты. Брать с собой провизию ему было не нужно. Все что ему было необходимо, Аринниан мог получить из собственных хранилищ, в которые он тоже регулярно вкладывал свою долю, перевозя ее на грависанях.
Выйдя за порог, он оказался на уровне земли. Люди занимали достаточно много места на Авалоне, их было около десяти миллионов; итриан было четыре миллиона. И даже здесь, в Грее, где окружающее больше всего походило на настоящий город, строения были низкими и широкими.
Пара высоких строений предназначалась для президента и гостей.
Аринниан включил приборы.
Подъемная сила мягко повлекла его вверх.
Поднявшись, он задержался на минуту, осматривая окрестности.
Город раскинулся на холмах, зеленых от обилия деревьев и газонов, с яркими пятнами садов, окаймляющих залив Фалкайн. Там и тут на воде виднелись лодки: они использовались только для увеселительных целей и в основе лежал принцип гидрофолосных парусов. Несколько грузовых кораблей, длинных и изящных, стояли в доках, загружаемые и разгружаемые разнообразными роботами. Одно судно входило в порт, судя по курсу, оно шло от Вренденских островов. Еще одно стояло у выхода в Хеспернанот, в месте, где солнце касалось его своими лучами. И везде, куда ни глянь, сапфирный цвет.
Лишь на северном и южном горизонтах он переходил в пурпурный.
Лаура низко нависла с западной стороны, давая более глубокий цвет, чем в середине дня. Небо было голубым, но постепенно темнело. Высокие мазки перистых облаков обещали продолжение великолепной погоды.
Соленый бриз что-то шептал на ухо и холодил щеки.
Воздушное движение было скудным. Мимо пролетели несколько итриан, их крылья отливали бронзой и медью. Пара людей совершали, подобно Аринниану, полеты с поясами. Издали они походили на вампиров, обернутых грудой перьев, которых приближение вечера выманило из какой-то пещеры.
Другие люди ехали на машинах — горизонтальных каплях, казавшихся средоточием деятельной неподвижности. Пронеслись, направляясь к аэропорту, два-три лайнера. Грей никогда не был оживленным местом.
Высоко наверху, однако, разместились корабли, которых не было здесь с самого конца беспорядков: военные патрулирующие суда.
«Война против Земной империи». — Содрогнувшись, Аринниан повернул к востоку, вглубь материка.
Он уже мог различить место своего назначения: лежащие недалеко от линии побережья и центральной долины, похожие на обломанный берег вдоль океана неба, эти пики были самыми высокими в Короне, даже на всем Авалоне, если не считать Орнезии. Их называли Андромедами, но на практике Аринниан, используя название планхов, называл их Матерью погоды.
Внизу поплыли земли ранчо. Здесь, в окрестностях Грея, поселения итриан, идущие с севера, сливались с поселениями людей, идущими с юга; экология тех и других смешалась с собственно авалоновой — и местность здесь походила на шахматную доску.
Поля людей, засеянные зерновыми, урожай которых снимался в конце лета, желто-коричневыми пятнами лежали среди зеленых пастбищ, на которых итриане пасли своих маунхов и майавов. Участки, засаженные деревьями дубом и сосной, — вторгались на почти лишенные леса территории берралайцев, где еще можно было случайно увидеть бариосороида. Вид его стремительного бега отгонял все беспокойства прочь. Пусть империя нападает на суверенные владения. Если только посмеет! А пока он, Аринниан, останется предназначенным ими для Айат. Конечно, чос и одиночество останутся при нем, но главное то, что он снова увидит Айат.
Не нарушая чопорность зала — столовой, — они украдкой бросили друг на друга взгляды. «Хорошо бы побродить спокойно на воздухе и стать самим собой».
Она попросила разрешения у своего отца Литрана и матери Блоусы. Хотя она и была зависима от родителей, но эта просьба была лишь данью ритуалу, а ритуал имел огромное значение.