-Теперь ты - раб! - усмехнулся сержант. - Твоя матрица зафиксирована на нашем айттере. И если ты умрешь, то оживешь именно у нас. Так что урановые рудники - это все, что тебе предстоит наблюдать целую вечность. А умирать тебе придется часто. И очень интересными способами. У нас вообще никто не умирает редко и своей смертью или от облучения. Потому что каждый из подонков, оказавшихся тут, с самого начала должен понять, кто есть кто. Кто мы, а кто вы. Мы - охрана. Те, кому Император доверил наблюдение за порядком на рудниках. А вы… Вы - никто. Ты понял меня?
Заключенный кивнул.
-Так вот… - Сержант вдруг почувствовал себя неуверенно - ему никак не удавалось разглядеть в глазах стоявшего перед ним человека привычного страха. - Так вот, первое, что тебе надлежит запомнить, это то, что тут не курорт, тут - каторга. Ты понял меня? Ка-тор-га-а-а!!! - протянул сержант, приближая свое лицо к лицу заключенного. - И планета эта называется Тарс, а не Эльри или там ещё как-нибудь… Каторга, а не курорт, - снова повторил он и на миг задумался. Словно бы и сам усомнился, а правда ли тут не Эльрийский курорт?
-Я запомнил, - согласился заключенный.
Молниеносным движением сержант нанес ему короткий удар в живот, от которого заключенный согнулся пополам, пошатнулся и хрипло закашлялся.
-Второе, что тебе надлежит запомнить, - спокойно продолжал сержант, - это то, что ты не должен раскрывать свою пасть. Даже когда тебя станут бить. А бить тебя будут часто. День, когда этого не произойдет, ты должен будешь считать праздником. А праздники на Тарсе-1 большая редкость. Ты понял?
Заключенный выпрямился и кивнул. Его сильно шатало, глаза покраснели, на губе выступила капелька крови.
-А когда мы тебя забьем насмерть, - говорил сержант, - ты должен быть благодарен, что это произойдет быстро. Относительно быстро, разумеется, - добавил он. - Потому что неблагодарные рабы всегда получают хороший урок сразу же после оживления. Ты понял?
Заключенный кивнул.
-Хватит уже ему мораль читать! - проворчал детина, подходя к заключенному.
Сержант хмуро посмотрел на детину и снова перевел взгляд на заключенного. Он все еще испытывал чувство неуверенности. Словно держишь в руках парализатор «Уж-игла», заряженный смертельным ядом. И знаешь вроде, что противнику никуда не деться, а все равно не по себе, все равно свербит мысль, что вместо яда в иглах обычная, относительно безвредная жидкость, способная лишь обездвижить на время. Так же и с этим заключенным…
-Наши имена тебе знать незачем, - сказал сержант. - Потому что ты никогда не будешь обращаться к нам по имени. Единственное, что тебе надлежит запомнить, это то, что мы - охрана. Крепко запомнить, навсегда. Ты понял?
-Я запомню, - хрипло произнес заключенный.
Сержант взмахнул рукой, но кулак его не достиг цели. Заключенный перехватил руку сержанта, сжал ее, дернул на себя и вывернул. Сержант испытал невыносимую вспышку боли и услышал, как хрустнула кость в локтевом суставе.
-Я запомню, - повторил заключенный. - И я обязательно вернусь сюда. И тогда уже умирать будешь ты. Часто и медленно…
Худощавый неожиданно возник за спиной заключенного, но тот резко пнул назад ногой и худощавый с визгом рухнул на колени.
-Это касается всех троих, - добавил заключенный, отталкивая от себя сержанта и нанося удар оторопевшему и потому совершенно не сопротивляющемуся детине.