Вечными гостями, умирающими бессмертными. И каждый раз айттер срабатывал как часы…
Сержант нахмурился. Эта мысль почему-то вызвана у него тревогу. Некоторое время он пытался понять, что же его беспокоит, но так и не смог. И только когда его худощавый приятель посмотрел на часы и недовольно проворчал: «Долго что-то…», до сержанта дошло, что - да, действительно, на этот раз что-то слишком уж долго.
-Не пора еще? - нетерпеливо спросил детина.
-Вроде пора бы уж, - пожал плечами сержант. - Ладно, подождем еще, куда он денется?!
Прошло десять минут. Овальный диск по-прежнему оставался пуст.
-Что-то он долго не воскресает, - проворчал худощавый.
-Испугался! - захохотал рябой детина.
Сержант промолчал. Действительно, на этот раз процесс воссоздания занял намного больше времени, чем это бывало обычно. Пять - семь минут… ну, пускай, десять. Но они стоят здесь уже минут пятнадцать, не меньше!..
У сержанта мелькнула совершенно дикая мысль, что заключенный вообще не появился. Но это же просто невозможно! То есть возможно, конечно… Если айттер, на котором была снята матрица, разрушен и перестал функционировать. Именно - не вышел из строя, а полностью разрушен. Потому что вывести из строя айттер до сих пор не удавалось никому - основным элементом его служит этот самый белый овальный диск. Сложная конструкция из кристаллов, в которой никто до конца толком так и не разобрался, ни один ученый. Пользуются, а как она работает - представляют себе довольно смутно. И повредить этот диск невозможно, разве что сунуть его в какую-нибудь сверхновую звезду. Но подобного, разумеется, никто с этим айттером не вытворял. Так что сбой в его работе просто невозможен, если…
Если матрица, только что снятая с человека, была не первой. Воскрешение всегда происходит лишь на том айттере, на котором была снята первая матрица. Однако в личном деле этого заключенного не было указано, что матрица уже снималась.
Сержанту стало неуютно. Он вдруг понял, что товарищ- здоровенный детина - прямо сейчас озвучивает все его мысли. И, глянув на второго своего спутника, сержант догадался, что эти же мысли присутствуют и в его голове.
-Не может быть! - убежденно говорил детина. - Мы же видели, что матрица с него не снималась. А у каждого, с кого снималась, есть пометка в личном деле. Да и не прислали бы сюда того, с кого матрица уже снята. Сюда только «чистых» присылают; как же иначе?…
-Заткнись, - пробормотал худощавый. - Заткнись, пожалуйста. Я очень тебя прошу…
Голос его постепенно понижался, пока не начал звучать подобно злобному шипению. Но на детину это никакого эффекта не произвело. Он недоуменно пожал плечами и повернулся к сержанту.
-Ведь не бывает же так, правда? - наивно спросил он.
-А как бывает? - медленно произнес сержант, продолжая в упор глядеть на белый овальный диск айттера, словно надеялся взглядом вытащить из небытия строптивого заключенного.
-Как бывает? - переспросил детина и пожал плечами. - Как всегда… Ну, когда они воскресают…
-Как всегда… - тупо повторил сержант, не сводя с айттера глаз.
-Ну да! - подтвердил детина. В голосе его что-то изменилось. Он шумно сглотнул слюну и посмотрел на худощавого. - Правда?
-Заткнись, - едва слышно ответил тот, также не отводя взгляда от белого диска.
-Просто тут, наверное, что-то поломалось! - громко заявил детина.