Флора огляделась и с удивлением поняла, что помещение не совсем круглое, хотя снаружи башня, несомненно, была таковой. Изгиб стены напротив окна был иным. И почему часть ее прикрыта гобеленом? Кому он нужен в заброшенной башне?
Выцветшие краски рисовали картину сражения – мужчины с мечами и старинными клейморами[1] на фоне величественного замка – одно из жестоких сражений между кланами, знакомый сюжет из летописей. Без колебаний она отодвинула полотно. Пыль разлетелась в стороны, пришлось зажать пальцами нос, чтобы не чихнуть.
Через несколько мгновений Флора открыла глаза, на них мгновенно навернулись слезы, а сердце сдавило, и стало невыносимо совестно за содеянное. Не выпуская гобелен, она потерла глаза и увидела прямо перед собой простую деревянную дверь. Открыв ее, она проскользнула в небольшое помещение, где было достаточно светло благодаря высоким и очень узким окнам, бывшим некогда бойницами; отсюда давным-давно ее предки обстреливали врагов.
Взгляд скользнул вниз, к полу. Крик вырвался прежде, чем она успела зажать рот ладонью. Первым желанием было скорее убежать, однако ноги будто приросли к полу.
Флора смотрела на скелет, лежащий на каменном выступе стены, местами еще сохранились фрагменты покрывавшей его материи. Флора не могла отвести от него взгляд.
Она жадно глотала воздух, нарушая тишину своим громким дыханием.
Надо быстрее уйти отсюда и забыть о страшной картине. Неожиданно тучи на небе открыли миру солнце, его луч упал на клочки ткани на костях скелета, и в них что-то блеснуло. Предмет привлек внимание Флоры. Дрожащие пальцы потянулись к нему. Ощутив холод металла, Флора вздрогнула и очнулась.
Развернувшись, она опрометью бросилась прочь и остановилась, только оказавшись в своей комнате. Там она забралась на кровать, положила голову на поджатые колени и, обхватив их руками, дала волю слезам. Руки сами собой сжимались в кулаки; она пришла в себя, лишь когда нечто больно кольнуло ладонь.
Флора посмотрела на правую руку, в которой, оказывается, что-то сжимала. Она медленно раскрыла ладонь и принялась рассматривать предмет, который в панике унесла из башни, – причудливую серебряную брошь. Флора встала с кровати и подошла к окну, чтобы лучше разглядеть находку. Небольшой диск был украшен выполненными из серебра веточками растения, которое она сразу узнала, – армерия. На их фоне два скрещенных меча образуют букву Х, слева и справа еще две – Р и А.
Тут Флора заметила на ладони капельку крови, видимо, укололась булавкой. Она поднесла ладонь ко рту, слизнула кровь, и в следующее мгновение голова ее закружилась, висок пронзила острая боль. Флора закрыла глаза, прижала руки к груди и стояла так, пока не пришла в себя. И снова принялась разглядывать брошь. В задумчивости потерев ее большим пальцем, Флора почувствовала, как на нее, словно благословение свыше, сходят покой и умиротворение. Тогда она дала себе слово сделать все, чтобы разгадать тайну башни.
Флора завернула брошь в носовой платок с монограммой и убрала сокровище на дно ящика в шкафу. Не будь этой клятвы самой себе, она все равно не решилась бы вернуть украшение обратно: одно воспоминание о скелете повергало ее в ужас.
Отец должен знать о нем. Чей это скелет? Почему лежит в их башне? Флора спохватилась и вспомнила, что, убегая, оставила дверь открытой. Необходимо запереть ее, пока никто не узнал, что она там была. И больше она никогда не пройдет даже мимо входа в Большую башню.
Но и никогда не забудет того, что там видела.
Глава 1
Октябрь 1848 года
При виде высокого, широкоплечего мужчины у алтаря по телу девушки пробежала дрожь. Флора Маккрифф с отчаянием посмотрела на отца, графа Абервильда, который крепко держал ее под руку, пока они шли от замка до церкви.
– Отец…
Твердый взгляд зеленых глаз вызывал трепет. Отец не слишком деликатно подтолкнул ее к крыльцу. Подальше от себя, чтобы не видеть. И не слышать.
– Я больше не позволю тебе опозорить меня, Флора, – прошипел граф. – Ты поняла? – Он отстранил ее руку. – Ты сделаешь так, как я велю, ради семьи и нашего клана. Подумай о брате и сестрах, ты обязана поступить так ради них.
К горлу девушки подступила тошнота, и ей пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы справиться с ней. В голове не переставали крутиться мысли, ум пытался отыскать один из тех убедительных аргументов, которые она подготовила заранее в своей комнате перед предстоящим венчанием с человеком, которого она никогда не видела. Чье имя она узнала в воскресенье, всего два дня назад, тогда же отец сообщил о предстоящей свадьбе.
О бракосочетании уже было объявлено, и стало понятно, почему последние три недели ей запрещалось по воскресеньям посещать церковь.
– Отец… пожалуйста…
Она спрашивала себя, почему не сбежала, когда у нее был шанс?
Впрочем, ей негде и не у кого было бы укрыться. Флора еще не могла оправиться от шока, связанного с тем, что будущее ее предрешено и распланировано. Сердце сдавила боль.
– Нет. Ты сделаешь так, как тебе велят, дочь, ты выйдешь за Макнейла. Ты не захочешь испытать последствия моего недовольства, если посмеешь не повиноваться.
По лицу Флоры потекли слезы. Отец вздохнул, отпустил ее руку и быстрым движением смахнул слезы со щек.
– Надо, чтобы ты это сделала, Флора. Макнейл ищет высокородную жену, и он достаточно богат, чтобы взять тебя без приданого. – Он откашлялся и опасливо покосился на дверь церкви. – А еще обещал найти деньги на ремонт крыши замка. Ты же знаешь, что она протекает уже во многих местах. И он обеспечит приданое Эйлин и Майри. Ты же хочешь, чтобы младшие сестры нашли достойную партию? Помни, ты в долгу перед нами после того случая с Галкирком.
Неужели у нее есть шанс получить прощение семьи за то, что она подвела их в прошлом году? Прекратят ли они постоянно обвинять ее, если она подчинится отцу? И все же невыносимо больно осознавать, что к тебе относятся как к племенной кобыле, ждут, что принесешь себя в жертву и проведешь остаток жизни с человеком, которого совсем не знаешь.
Лахлан Макнейл – ее жених. Богатый человек, промышленник. И простолюдин – жалкая доля для старшей дочери графа, хоть и обедневшего. Внутренний голос дразнил ее, говоря, что большего она не заслужила. В прошлом году она открыто высказала свое мнение о герцоге Галкирке, последствия этого стали катастрофическими. С того дня Флора старалась помалкивать. Так безопаснее.
Флора глубоко вздохнула, сглотнула ком в горле и кивнула. Отец улыбнулся, поправил вуаль и предложил ей согнутую в локте руку, а не схватил, как раньше. Они вошли в церковь и двинулись по проходу к алтарю, где их ждал Лахлан Макнейл.
Флора продолжала размышлять, и с каждой секундой ей становилось все страшнее. Какой нормальный мужчина возьмет в жены девушку, которую никогда не видел, да еще заплатит за нее? Вот она уже перед алтарем и может разглядеть жениха хотя бы в профиль. Его облик ей понравился.
Традиционный свадебный камзол сидел на нем отлично и подчеркивал фигуру – наряд, достойный джентльмена. Черные волосы густые и хорошо подстрижены, а бакенбарды не такие пышные, как предпочитают некоторые мужчины. Выразительная нижняя челюсть, сдвинутые брови над резко очерченным прямым носом придавали Макнейлу вид грозный и неприступный. Но интуиция подсказывала Флоре, что ей не стоит бояться этого человека. В этот момент началась церемония, и грустные мысли вылетели у нее из головы.
Увидев невесту, идущую по проходу под руку с отцом, Лахлан Макнейл не мог поверить своей удаче. Ее осанка была идеальной, а фигура… восхитительной. Лиф сшитого по моде платья с широкой юбкой подчеркивал узкие плечи, пышную грудь и тонкую талию. Рядом с мощным отцом Флора Маккрифф выглядела маленькой и хрупкой, а когда она встала слева, он заметил, что она едва достает ему до плеча.