Нет, она не будет сейчас об этом думать. Она на море. Во второй раз в жизни. До тренинга она ездила в Крым лишь однажды – год назад, в Феодосию, по бесплатной путевке от студенческого профкома. Там-то все и началось. Хорошо хотя бы не поездом тогда добирались, а автобусом, так что в дороге кое-как удалось справиться с воспоминаниями. Всего год назад на южных берегах казалось, что впереди целая счастливая жизнь. А теперь уже ничего нет. Только огромная-огромная боль.
Крепко зажмурив глаза, Лика все же справилась со слезами и захлопнула шкаф. Она быстро умылась и, решив не переодеваться, спустилась вниз все в той же подростковой маечке и легких летних бриджах.
На удивление внизу никого не было. А она так надеялась встретить кого-нибудь из новых товарищей. Зайдя в гостиную, Лика поискала глазами карандаши и довольно легко обнаружила их на журнальном столике. Рядом лежали тюбики гуаши, акварель, пластилин, большая коробка со всевозможными нитками и лоскутками, простенькая шкатулка с бусами и бисером, ящик с игольницей, ножницами, кисточками и прочими принадлежностями для школьных уроков труда. Лика никогда не любила рисовать, но сейчас она ощутила желание выполнить задание. Некий образ возник у нее перед глазами, и ей очень захотелось воплотить его в жизнь. Она вытащила альбом для рисования, выдернув из него пару листов, и присела за столик. Простой серый карандаш начал движение, повинуясь ее руке, но пара сделанных линий сразу испортили впечатление от будущего рисунка. Да, ничего не изменилось. Она все так же, как и в школе, не умеет рисовать.
Вечер обещал быть прохладным. Захватив несколько альбомных листов и сложив горсть карандашей в сумочку, она поднялась наверх за олимпийкой. Мельком взглянув на себя в зеркало, Лика тряхнула головой, расправила волосы, и, довольная своим внешним видом, отправилась на улицу.
Ветер плыл ей в лицо, но он не был резким или холодным, а, напротив, освежал соленым запахом. Людей поблизости Лика не видела. Вокруг дороги стояли небольшие двух-трехэтажные коттеджи, окруженные заборами. Кое-где из-за железных изгородей доносился лай. Ей встретилась только одна пара, возвращавшаяся с позднего купания: девушка мило болтала, а парень оглядел Лику взглядом егеря, увидевшего незнакомого зверя в своих владениях. Но все это не раздражало. Напротив, Лике было очень легко и свободно. Она дошла до обрыва. Спуск к пляжу находился примерно в сотне метров отсюда. Здесь же, скалистый берег будто отрезали ножом, как кусок торта, лежащий на грязно-голубой морской тарелке. Ниже виднелись огромные валуны, о которые с шумом разбивались волны. Лика посмотрела вниз, но не со страхом, а, скорее, с любопытством. Забавно, в детстве она всегда боялась высоты, а здесь было совсем не страшно. Ей захотелось присесть и свесить ноги, как ребенку с маленькой кроватки. Взгляд упал на зажатые в ладони альбомные листы. Она положила один из них на самый край обрыва, чтобы не испортить бриджи, и присела.
«Как же хорошо», – других мыслей не было. Лика закрыла глаза. Все ощущения ушли в кожу, которая, казалось, стала легкой и тонкой, как ткань паруса на корабле, плывущем к горизонту под силой ветра. Лика будто бы стояла на палубе. Нет, не так. Она слилась с этим кораблем. Стала той деревянной фигурой на носу, которая разрезает волны и несет за собой на своих демонических крыльях бригантину в те края, где еще не ступала нога человека. Внезапно образ возник снова и приобрел очертания. Лика открыла глаза и попыталась нащупать в сумочке карандаш, чтобы запечатлеть увиденное. Ей это удалось. На альбомном листе она вывела фигуру в тельняшке, брючках и кепи с помпоном. Она не могла сказать, что у нее получилось, но твердо знала, что задание она выполнила. Лика вспомнила, как на детский утренник в начальной школе ее одели в этот костюм юнги, оставшийся от двоюродного брата. Купить что-то новое семья не могла себе позволить. Но это и не мешало. Мама заплетала ей косы, чтобы заправить их под кепи, и говорила: «Ну посмотри, какая красота. Такого точно больше ни у кого не будет». Она ничего не сказала матери, хотя была уверена, что все девочки у них на праздник придут в костюмах принцесс и платьицах. Ей же вновь пришлось идти в том, что просто нашлось дома. Кто-то из мальчишек задразнил ее, но она никак не прореагировала. Она не могла показать слезы перед чужими людьми. Этому учил ее отец. На стене школьного кабинета еще долго висела фотография класса, видя на которой ребенка в костюме юнги, учителя спрашивали: «Что-то не помню этого мальчика. Он у нас больше не учится?»
***
– Ну что, не знаешь, где здесь ближайший магазин?
Альберт оторвался от чемодана и потянулся за очками, лежащими на тумбочке. Теперь он смог разглядеть посетителя, внезапно возникшего на пороге комнаты. В проеме высился Саша, блондин из Воронежа, держащий в руке банку энергетика. В какую-то долю секунды Альберт почувствовал острое отвращение к этому человеку. Мятые брюки, футболка с надписью Don’t worry, be happy, растрепанные волосы, которые не мешало бы постричь, такой типичный представитель «быдла», главная цель которого – заработать побольше бабла и потратить его потом на развлечения. Но нет, показывать сейчас пренебрежение было неуместно. Альберт очень хорошо владел собой. Общаться все равно придется.
– Нет, я еще никуда не выходил, только успел вещи разложить, и то не до конца, – спокойно ответил он.
– Понятно. А то у меня топливо заканчивается. – Саша покачал пустой банкой.
«Топливо», – брезгливость опять зашевелилась в голове Альберта. Но он продолжал сохранять спокойствие.
– Подождешь пару минут, пока я закончу? Вместе поищем магазин, тоже хотел кое-чего купить.
Саша зашел, сев на стул вблизи двери. «Насколько же он бесцеремонен, я же не приглашал его зайти!» Но вместо этого, не отвлекаясь от разбора вещей, Альберт сказал:
– Далеко отсюда обитаешь?
– Через одну дверь. Между нами, по-моему, этот Гален, – произнес Саша, подчеркнуто простонародно «гэкнув» на первой букве имени.
– Да, интересный персонаж. По-моему, он еще не выходил из комнаты.
– Надо говорить тише. Вдруг здесь тонкие стены? – Саша скорчил рожу, и Альберт не удержался и рассмеялся.
– Сейчас утеплюсь, и пойдем, – сказал Альберт.
Он достал из сумки плотную водолазку и надел её поверх футболки.
– А ты так пойдешь? – кивнул он в сторону сидящего в майке и тонких летних брюках Саши.
– Ну да. А что?
– Вечером холодно.
– Да ладно тебе. Не замерзну. Ты прямо как моя мама говоришь.
– Да уж, и моя любит так говорить. Тоже не женат? – аккуратно добавил Альберт.
– Ну да, пока избежал этой участи. Хорошо, что у матери сын от второго брака еще школьник, так что она не давит на меня с внуками.
– А моя вот давит, – произнес Альберт.
– Единственный ребенок?
Альберт почувствовал, что ему очень хочется выкинуть сейчас Сашу за дверь, вместе с его вопросами, но вместо этого он ответил:
– Есть еще сестра. Детей у нее нет.
– Старшая или младшая?
– Близняшка, – ответил Альберт.
– Близняшка. Круто!
– Да, в детстве очень здорово было. Все время вместе, – болезненное воспоминание накрыло его, но поддаваться унынию не хотелось. – Ладно, пойдем, – добавил он, выходя вместе с Сашей из комнаты.
– Не куришь? – спросил Саша, когда они уже были во дворе.
– Нет.
– Как скучно. Я, вообще, тоже не курю. Так, иногда для расслабления. Но зависимости нет.
– Меня это абсолютно не напрягает, – вновь соврал Альберт. – Но самого как-то не тянет. Пробовал в студенчестве, но не мое.
– А алкоголь?
– Это да, вполне.
– Может, отметим приезд? Как относишься к местному вину?
Альберт подумал, что, может быть, ничего плохого в этом и нет, и, постаравшись улыбнуться, ответил: