Космоквест - Мезенцева Анна

Анна Мезенцева

Космоквест

Часть 1. Это Пасифик, детка

Глава 1.

Денис поймал себя на том, что в четвертый раз перечитывает одну и ту же строку. Фрагменты кода затеяли чехарду – они прыгали по экрану, менялись местами и расплывались, превращаясь в мелкие серые полоски. Молодой программист зажмурил глаза и помассировал их кончиками пальцев. Не помогло. Голова по-прежнему отказывалась соображать, спина ныла от долгого сидения в одной позе, а под веками залег колючий сухой песок.

«Больше не могу. Закончу завтра с утра», – признав поражение, Денис бросил тоскливый взгляд на недописанный код и свернул монитор. Призрачный прямоугольник растаял, оставив после себя слабый отпечаток на сетчатке уставших глаз. Денис до хруста потянулся и наклонился влево-вправо, разминая затекшую поясницу. Он и не заметил, как остался в офисе один. Дневная суета сменилась прохладой и тишиной. Хотелось есть, еще больше – спать. Но самым непереносимым было желание послать все к черту, уволиться и целыми днями сидеть на стуле перед домом, бессмысленно таращась на пустую дорогу. Так поступали престарелые пасификчане, и подобный способ проводить время больше не казался молодому программисту странным.

Индикатор на дверях кабинета загорелся красным. Подергав ручку для верности, Денис Закаров отправился к выходу через длинный пустой коридор с панорамным окном вдоль стены. Над северным краем горизонта повисло солнце, похожее на старую нечищеную монету. Его сине-зеленые лучи, жидким маревом сочащиеся сквозь стекло, делали город похожим на замерзающее болото. Закаров скривился. В мире, где он родился и вырос, закат становился яркой, торжественной кульминацией дня. А здесь? Пшик… Не солнце, а какой-то неудачник в мире созвездий. Миллионов лет его усилий хватило на то, чтобы вырастить на каменистой равнине немного мха да не дать тому помереть.

Проходя мимо кабинета начальника, Денис замедлил шаг. Директор филиала «Феникса» на Пасифике Бенджамин Гейл давным-давно отбыл домой. Он знал это совершенно точно, поскольку перед уходом Гейл потребовал распечатать отчет по последней партии оборудования и положить ему на стол. Тем не менее, за начальственной дверью кто-то находился, шуршал бумагами и громко сопел. Уборщица пришла пораньше? Денис потоптался на месте, раздумывая, стоит ли проявить бдительность или ну его все к чертям. Из-за стены донесся протяжный стон, к сопению добавилось ритмичное постукивание.

– Василий! Совсем сдурел?!

На распахнутую дверь уставились двое – молодой парень с перекинутым через плечо галстуком и миловидная девушка лет двадцати. Уборщица и вправду пришла пораньше, но так и не добралась до тележки со швабрами и дезинфицирующим раствором. Девица покраснела, спрыгнула со стола и выбежала из комнаты, ловко прошмыгнув мимо застывшего на пороге разъяренного Дениса.

– С ума сошел?!

– Дру-у-уг, я все объясню, такое дело… – Василий еле ворочал языком и дважды промахнулся ремнем мимо пряжки в попытках вернуть на место штаны.

– Какое дело? Последние мозги пропил? А это что? Вася, твою же маму…

На столе лежали безнадежно измятые листы бумаги. На первых трех виднелись карандашные пометки Гейла. Старый трудоголик успел-таки ознакомиться с отчетом, не подозревая, какую нестандартную пользу тот принесет.

Денис потряс порванным листком перед носом подчиненного.

– Если Гейл узнает, тебя уволят! Ты это хоть понимаешь? Сразу же, безо всякого выходного пособия. И меня уволят, за то, что тебя покрываю. Но у меня хотя бы дом в собственности, а ты окажешься на улице!

– Ты тут один человек, брат… – Василий покачнулся и сфокусировал мутный взгляд. – Ты да я… Остальные не люди, упыри… И вся корпорация эта упыриная. Они за нами следят. За всеми нами, я знаю… Повсюду камеры, и микрофоны, и датчики. Я тебе говорю… Они что-то ищут. И когда они найдут, наступит полный аргмо… армгед…

Так и не совладав со сложным словом «армагеддон», Василий грозно уставился на кондиционер, потрясая пальцем и что-то бормоча. Денис с усталым отчаянием потер виски. Пожалуй, нотации сейчас читать было бесполезно.

– Скройся, чтоб я тебя не видел. И проспись как следует.

– Один ты тут… дай я…

– Иди уже, ради всего святого…

Увернувшись от пьяных объятий, Закаров принялся наводить порядок в кабинете. Проветрил комнату, избавляясь от запаха дешевого алкоголя, собрал в стопку листы испорченного отчета и горько вздохнул. Если бы не пометки, можно было повторно распечатать документы, подложив их на то же самое место. А так придется попотеть, подделывая каракули шефа.

Когда Денис спустился на первый этаж и приложил карточку к дверям на проходной, на улице успело стемнеть. Сутки на Пасифике длились двадцать пять часов с минутами, практически равняясь стандартным галактическим, но световой день даже в середине весны оставался слишком коротким. Закаров поднял воротник и направился к опустевшей автостоянке, мимоходом пнув жестяную банку. Звук от удара банки об асфальт получился неожиданно отчетливым и звонким. Подул ветер, из-за спины пахнуло сыростью и крепким перегаром. Молодой программист вздрогнул, почувствовав, как на плечо легла чья-то нахальная ладонь.

– Вася, – лицо Дениса исказила злая гримаса, – помяни мое слово, я…

Но это был не Василий, а незнакомый щуплый мужичок. Правый глаз незнакомца заплыл от обширного фингала, потрескавшиеся губы свело в глуповатой улыбке, а ворот драного пальто распахнулся, придавая нищему немного залихватский вид.

– Ма-а-лой человек, войдите в положение. Волею жестокосердной судьбы…

Денис выругался и резко развернулся, продолжая путь. Но попрошайка оказался настырным – шустро засеменил следом, причитая на одной заунывной ноте и все порываясь сунуть Денису в карман какой-то сложенный вчетверо листок. И где, спрашивается, ошиваются бездельники из охраны?

–…собираю на експедицию. Мой отец, упокойте боги его грешную душу, бедовый был человек, да и пил много, всю жизнь провел искателем. Находясь на смертном одре, он открыл мне истинное место нахождения Ренессанса. Всего за десять единиц…

В свете фонаря показался аэрокар. Денис ускорился, на ходу хлопая себя по карманам в поисках ключей, но попрошайка и не подумал отстать. Куда же он их сунул? Неужели забыл в кабинете?

–…самую настоящую карту, где все отмечено. Все, как есть, не пожалеете. Или поучаствуйте, сколько можете, в создании фонда експедиции к далекой звезде…

Вместо ключей под руку попалась мятая банкнота в пять единиц. Многовато для настырного бомжа, но Закаров уже дошел до той точки кипения, когда проще откупиться. Потому что иначе придется потратить намного больше на адвоката по уголовным делам.

– На, лети в свою экспедицию.

Изобразив полупоклон, попрошайка наконец-то исчез в холодном вечернем сумраке. В следующий раз сутулая фигура в пальто мелькнула через дорогу, у окна круглосуточного магазина, где, видимо, и должна была стартовать экспедиция к не такой уж далекой и, скорее всего, синей-пресиней звезде.

– Что за день. Колдырь на колдыре, – пробормотал Денис. Хорошо хоть ключи нашлись в боковом кармане сумки, под портмоне. Он с облегчением нырнул во вкусно пахнущее кожаной обивкой тепло аэрокара, включил автопилот и закрыл глаза, не желая видеть осточертевшую панораму.

Даже в лучшие годы своего существования Пасифик не мог похвастать ничем интересным. История планеты состояла из холода, пустоты и покоя, однажды нарушенного стаей георазведовательных зондов. Несколько месяцев беспилотники перепархивали с пустоши на побережье, вонзая в почву телескопические жала. Пробы показали, что разработка месторождений принесет прибыль, и вслед за зондами на планете высадились первые поселенцы. Единственный материк Пасифика покрылся частой сетью заводов, шахт и рудников. Плоский, невыразительный рельеф превратился в череду котлованов и холмов отработанной породы. За последующие два столетия заводы обросли рабочими поселками, где в типовых панельных коробках ютились шахтеры с семьями, горстка чиновников, а также неизбежно стекавшийся в подобные захолустья мелкий сброд. Объем кислорода, и раньше не превышавший семнадцати процентов, с приходом людей начал неуклонно падать. Зато содержание ядовитых примесей ширилось и росло, пока не перешагнуло все известные нормативы. Результаты обязательных экспертиз говорили об обратном, но даже самые оптимистичные справки ничего не могли поделать ни с реками, чьи воды несли хлопья ноздреватой пены, ни с густым, удушливым смогом, долго не расходившимся в городах по утрам.