– Хоть бы раз ты нашла чего путное, – пожаловался Брат, бросил сигарету и стал проявлять чудеса расторопности, при его комплекции и обычной лени неизменно меня удивлявшие.
Отогнав машину на стоянку, я поднялась в ординаторскую. Она была пуста. На столе горела ночная лампа, я включила верхний свет и чертыхнулась: мой элегантный костюм ярко‑синего цвета был в крови.
– Не везет, так навсегда, – сказала я вслух, взяла халат и направилась в душ.
Там меня Наташка и нашла. Она хмурилась и явно нервничала.
– Плохи дела? – осведомилась я, на некоторое время высунув голову из‑под струй воды.
– И никакая это не авария, – вроде бы с обидой заявила она. – Где ты его умудрилась подцепить?
– В лесу. Лежал в любимой луже.
– У него множественные пулевые ранения в область груди. Может, еще чего…
– А голова? – спросила я, принимая из ее рук полотенце.
– Ерунда. Скорее всего разбил, когда падал. Царапина. А вот грудь – это серьезно. По‑моему, он давно должен был умереть. Сразу, как только схлопотал эти пули.
– Надеюсь, ты не в обиде, что он до сих пор жив? – осведомилась я, надевая халат.
– Ему всю грудь изрешетили, – не унималась Наташка. – А он держится. Прикинь?
– Да, без понятия человек, возись теперь с ним, – усмехнулась я. Наташка шла за мной и ныла:
– Ты ведь останешься?
– Я тридцать часов на ногах. Вызывай Петра Сергеевича.
– Звонят. Только ведь сегодня пятница, то есть суббота, дачный день. Мужика к операции готовят. Не можешь ты так со мной поступить…
Я плеснула в лицо холодной воды и обреченно кивнула:
– Ладно.
– Не хочу.
– И я не хочу. А надо. Давай‑ка, милая, ширнемся, как изысканно выражался мой бывший друг, ныне благородный отец семейства.
Я лениво протянула руку. Наташка быстро сделала укол мне, а потом и себе. Мы немного посидели с закрытыми глазами, ожидая, когда лекарство начнет действовать. Наташка долго молчать не умеет.
– Что бы я без тебя делала, – туманно начала она, а я насторожилась: не иначе как опять попросит за нее отдежурить.
– То же самое, что и со мной, – с некоторой суровостью ответила я.
– Никудышный я врач. Трусливая… Надо было идти в ветеринары, собачек лечить. И бабки там приличные, не чета нашим…
– Это точно, – согласилась я. – Давай чай пить.