Да взять хотя бы холеного лодыря. Разве он заслужил, чтобы я являлась, влезала в его бизнес, дерзила и наводила здесь свои порядки? Может, и нет… Но я не виновата, что получаю какое-то странное, давно забытое удовольствие! Как ему объяснить, что я таким способом приспосабливаюсь к новым условиям, прощупываю людей, смотрю на их реакцию и кайфую от того, что никто не видит того, что у меня внутри?
– Очуметь… – произношу вслух, вдруг осознав, что впервые за последние пять лет почувствовала себя по-настоящему живой.
– Что? – отрывается от телефона парень.
Сверлит меня недовольным взглядом.
– Что? – хлопаю ресницами. – А-а-а… – беру себя в руки. – Очуметь, какие цифры… С такой слабой стратегией заведение не окупится никогда!
– А ты, стало быть, эксперт в области рентабельности? – взрывается он, откладывая в сторону телефон.
– Да, – вру я.
Ему не обязательно понимать мои мотивации. Заведения открылись не так давно и пока далековато плавают от точки безубыточности, моя задача – сделать все, чтобы они начали приносить доход. Для чего это мне и как именно я планирую добиться цели – не его ума дело. Равно как и то, что я нигде не обучалась и действую почти интуитивно, а значит, либо потоплю его хлипкий кораблик, либо мы вместе научимся сопротивляться волнам.
– Закончила университет? – хмурится парень. – Кто ты по специальности?
– А ты? – парирую я.
– Я в процессе.
– Я тоже.
Он удобнее устраивается, ерзая на кожаном диване. Все его отношение ко мне написано у него на лице, на котором застыло брезгливое выражение.
– Значит, папочка прислал свою девочку поупражняться в финансовом менеджменте? Отдал то, что было не жалко, чтобы она могла почувствовать себя пафосной бизнес-леди?
От его слов мои внутренности сворачиваются узлом.
– А ты выпросил у своего папочки денег на клуб, чтобы не платить каждый раз за вход?
– Да, – спокойно и без стеснения говорит он.
– Теперь хотя бы этот кабинет будет использоваться по назначению, – бросаю многозначительный взгляд на стринги, красным знаменем реющие на спинке стула.
– Тебя смущает красивое белье? Или то, что оно оказалось здесь? – наглец и не думает отрывать от меня взгляда.
– Если ты планируешь делить со мной это помещение, – замечаю я, – то не советую заниматься тут сексом со своими подружками. Как бы тебе это ни нравилось, Тимофей, – делаю акцент на его имени, – но мне придется навести здесь свои порядки, потому что клуб и ресторан должны приносить мне деньги.
– О! – улыбается парень, словно что-то понял. – А папочка больше не дает тебе на карманные расходы? В этом дело?
От его улыбки по лицу расползаются мелкие морщинки. Солнечный свет ложится на кожу парня так, что я могу видеть даже упавшую на щеку ресницу. Не знаю почему, но мне хочется подойти и убрать ее.
– Лучше тебе не знать моих причин, – отвечаю, сглотнув.
– Почему?
– Они тебе не понравятся.
– Такие же никчемные, как и ты сама?
– Все понятно, – устало отвожу взгляд.
– Ну конечно, – уголок его рта злобно подрагивает. – Сначала ты бросаешь мне вызов, понтуешься на перекрестке, а потом, когда тебе бьют по башке, возмущаешься. Вламываешься в мой бизнес, захватываешь кабинет и удивляешься, что не вызываешь ничего, кроме раздражения! Да ты меня бесишь! Да. Бесишь до изжоги! Кто ты такая, вообще? Иди скажи папашке, чтобы прислал кого-то поумнее! Или я сам скажу.
– Извини, что съездила тебе тогда по роже, – виновато отвечаю я. – Искренне надеялась, что это вставит тебе мозги на место, но, увы… – развожу руками.
– В какое же дерьмо я влип… – рычит он.
Нервно нащупывает в кармане джинсов пачку сигарет, встает и направляется к выходу.
– Вот именно, – говорю я ему вдогонку. – Еще не поздно отказаться. Я даже увеличу на десять процентов ту сумму, за которую ты бы смог продать мне свою долю.
– Выкуси! – выпаливает он, показывая мне кукиш. – Ты будешь меня терпеть здесь, гаргулья! Потому что я не позволю развалить свой бизнес какой-то мажористой девке, возомнившей себя черт-те кем!
– От мажора и слышу!
– Дура…
– Хам! – и я вздрагиваю от хлопка двери.
Через пару часов Дарья знакомит меня с сотрудниками и показывает все помещения.
– Эту комнату мы выделили под репетиционную, – улыбается она, открывая ключом дверь. Включает свет. – На самом деле пригласить известную группу выступать в нашем клубе было самым верным решением.
Я вхожу и оглядываю чехлы, в которых спрятаны музыкальные инструменты и аппаратура.
– Группа The Diverse, вы, наверное, знаете, – смущается Даша.
Ей явно неуютно, она не понимает, как лучше общаться со мной.
– Нет, не знаю, – улыбаюсь я: ведь расположение этой девушки мне пригодится. – Давай на «ты», хорошо? Мы ведь с тобой примерно одного возраста.
Даша радостно кивает, и я продолжаю с интересом оглядывать каждый уголок комнаты.
– Тим договорился с ребятами, и мы совместили открытие клуба с их выступлением, – сообщает она с воодушевлением. – Было здорово. Вряд ли бы новое заведение с первых же недель собрало столько народа…
– Это была его идея? – оборачиваюсь я.
Девушка пожимает плечами:
– Да. Тим вообще-то неплохой. Грубоват немного только…
Я понимающе киваю:
– Ага. Но я тоже бываю хороша… А вы с ним друзья?
– Да, – Даша поджимает губы. – У него много друзей. Кто-то любит его, другие ненавидят. С ним… непросто. Но мы хорошо ладим.
– Не уверена, что мы тоже поладим, – честно признаюсь я, – но, во всяком случае, я уважаю его права и готова прислушиваться к его предложениям. И тебя хочу попросить…
– О чем?
– Не нужно видеть во мне врага, Даша. Ладно?
– Я… я не… – она мотает головой.
– Мое желание улучшить финансовое положение этого места естественно, поэтому не надо обижаться, что лезу в ваши дела. Но если буду не права, ты мне так и говори, хорошо? Я вижу, что ты много сделала в плане управления самим процессом, и думаю, мы будем и дальше двигаться, и работать, только еще усерднее.
– Да, – кивает она. – Конечно.
И я снова дарю ей улыбку. Кто знает, может, мы могли бы подружиться. Правда, я давно забыла, что такое дружба с кем-то. Моя единственная подруга умерла пять лет назад, и больше я не была с кем-то близка. Разучилась доверять людям.
– А вы с Тимом уже были знакомы? – спрашивает Даша, когда мы выходим из помещения. – Как я поняла…
– Что-то вроде, – прикусываю щеку изнутри. – Столкнулись на дороге. Я на своем мотоцикле, он – на своем. Настроение у меня было игривое… Хотелось посоревноваться.
– О нет, не говори, что обогнала его! – Ее глаза расширяются.
– Да.
– Тогда ясно! Он несколько лет суперкроссом занимался, ему трудно такое пережить. Тем более если ты девушка, у-у-у… – она озирается по сторонам, проверяя, не слышит ли кто-то нас, а потом хихикает.
– Даша, – неожиданно для самой себя говорю я. – Ты можешь сходить сегодня со мной в магазин?
– Я? – теряется она, недоверчиво поглядывая на меня.
– Да. Нужно купить что-то… ну… какой-нибудь костюм деловой, блузку, что-то… короче, я не разбираюсь в этом, поэтому мне очень необходима помощь.
– Ой, я с радостью! – буквально расцветает девушка. – Обязательно.
– Не как подчиненная, – добавляю я, – как друг…
И меня захватывают новые ощущения, которые ужасно пугают. Вероятно, и с этим с хамом-владельцем-мажором-байкером можно было вот так же? Полюбовно. В смысле, по-человечески. Спокойно. Но вспомнив его разъяренный вид, сразу отметаю наивные мысли прочь. Нет, это вряд ли!
Тим
Мне даже спиртное в горло не лезет. Басы, наполнившие помещение клуба, растрясывают тело изнутри, стучат в висках, в грудной клетке и отдаются вибрацией в затекших мышцах. Эта атмосфера и пустая болтовня друзей должны меня расслабить. Я разваливаюсь на диванчике в ложе и жду, когда это произойдет, но недавние события будто провернули меня в мясорубке и никак не отпускают.
Первый раз в жизни меня что-то задело за живое. Первый раз мне не наплевать на происходящее. Наверное, я воспринял бы ситуацию гораздо проще, будь на ее месте кто другой. Но эта девчонка… она просто заноза в заднице! И бесит каждым своим действием или словом так сильно, что я инстинктивно ощетиниваюсь и с трудом сдерживаюсь, чтобы ее не прибить.