За долгую работу мусорщиком он и не такое видел! Но двенадцать колец, собранных в одном месте, впечатлили даже его. Теперь нужно отложить их куда-нибудь в один из многочисленных тайников и выдержать находку там больше полугода. Если не будет заявления в полицию, кольца его.
Если же кто-то выбросил их по ошибке, а не в припадке злости на мужа или любовника, Рентген вернёт их и получит вознаграждение и повышение по службе. Впрочем, причины, по которым кольца лежали в его машине, затаившись на полгода, занимали его мало.
Больше всего в такие вот пустынные ночи на дождливых улицах ему думалось о горах мусора, которые он собрал за долгие годы и освободил от них город. Тонны, десятки, сотни тонн мусора! Недалеко от мегаполиса была городская свалка с мусороперерабатывающим заводом, где, как он любил шутить, была и его часть бизнеса.
Звонок от жены. Только бы не проговориться о находке!
– Да, закончил. Вор? Не знаю. Я уже по дороге домой! Промок до нитки. Сегодня? Да, сегодня напишем «секрет» на следующие три-пять лет. Договорились!
Его временами наивная, а временами очень разумная и деятельная жена рассмеялась в трубку.
У них были свои секреты. Как-то раз случайно они посетили курсы по личностному росту, такую психологическую мастерскую, которых много нынче развелось в нашем сумасшедшем мире. Там они и взяли на вооружение одну интересную идею.
Положим, ты очень желаешь чего-то практически невозможного. Но ты этого хочешь, и всё тут! Хочешь до дрожи, до трепыхания бабочек в животе! А для осуществления этого жгучего желания-достижения у тебя нет ни средств, ни возможностей…
Тогда ты просто записываешь его на бумагу и носишь его с собой. И – о чудо! – проходит время, как правило, намного меньшее, чем ты написал в своём «секрете», и ты чувствуешь, что твоё пожелание начинает исполняться!
Сегодня Рентген и Кошка собрались переписать свой «секрет». Вчера, когда картина (а Кошка почему-то уверена, что это Тёрнер) оказалась дома, они решили переписать пожелания.
А что если возжелать частную картинную галерею? А картину пока временно поместить в спальне, чтобы глядеть на неё почаще и заставлять судьбу «работать на успех»?
Обоим показалось, что картина заиграла цветами ярче и была довольна принятым решением.
Глава 4. Блошиный рынок
Все находки, которые доставались Ору по судьбе, то есть в процессе работы мусорщиком в муниципалитете, он делил на несколько категорий.
Были среди находок полезные для дома вещи – новёхонькие постельные принадлежности, полотенца, наборы кастрюль или даже целые сервизы, упакованные в фирменную тару и, как правило, не засунутые в бак с бытовыми отходами, а тихонечко приставленные к нему. Как приз для тех, кто резвее других – встал раненько, прошёлся по «мусорным» нишам вилл богачей, и вот он – улов удачного дня!
Такие находки случались часто и были почему-то произведены в других странах. На упаковках красовались штампы таможенного сбора. Ор фотографировал их и отправлял жене на телефон. Кошка говорила, что она думает по этому поводу:
– Вези домой! Пригодится.
Или:
– На рынок. Продай это.
И Ор наполнял картонные ящики на заднем сиденье машины, приготовленные заранее в ожидании ежедневного «улова».
Бывало, что вещи уже побывали в употреблении: кухонные комбайны, миксеры, телевизоры, компьютеры и прочая техника. За всё это на местном «блошином» рынке можно было получить хорошие деньги.
Рынок открывался очень ранним утром, и Ор успевал закончить работу и заскочить туда, чтобы сторговаться с оптовиками и реализовать всё сразу.
– Доброе утро, Рентген! – приветствовала его толпа оптовиков и набрасывалась на содержимое его картонных контейнеров.
– Триста!
– Нет, даю больше – пятьсот!
– Тысяча – и я забираю всё! – находился кто-нибудь всегда.
И Ор, который пользовался на рынке славой «счастливчика», быстро освобождался от груза на продажу и выскакивал на большой скорости на скоростное шоссе, чтобы успеть добраться домой до утренних пробок.
Сегодня на заднем сидении примостилось несколько картин, которым Кошка вынесет вердикт, и пара серебряных старинных кубков.
– Привет! – Глаза жены сияли навстречу.
Он ввалился домой, весёлый и шумный. Сбросив с себя у порога всю рабочую одежду – Ор был человеком удивительно чистоплотным, – он прыгнул под горячий душ. Вся одежда тут же отправилась в стирку.
А на кухне уже готовился сытный свежий завтрак.
Оба безумно любили те моменты, когда Ор приходил домой! Его возвращения обычно были окрашены в яркие цвета добычи и финансового благополучия. Вот и сегодня он чувствовал себя победителем, триумфатором.
– Будем чистить серебро до зеркального блеска или продезинфицируем и унесём всё на склад? – спрашивал Ор, показывая свои находки.
Последнее слово было за Кошкой. Когда они поженились, она сразу оценила, какой ей достался муж. Здесь не обойтись простым делением обязанностей в совместном семейном быту.
– Я хочу пойти на курсы оценщиков антиквариата, – как-то спокойно и буднично произнесла она.
Он смутился. Как раньше такая мысль не приходила ему в голову? Конечно же! Все его находки из сарайчиков, набитых доверху в доме родителей, обретут свою вторую жизнь!
Кошка училась на курсах и самозабвенно работала над содержимым накопившихся ящиков – рассортировывала, изучала, делала опись, заносила всё аккуратно в архив. Её дипломная работа так и называлась: «От мусорного бака – в галерею».
– Бог мой! Это невероятно! – кричал её преподаватель на курсе, когда оценил истинные размеры сказочных богатств, спасённых Ором в последние минуты перед мусорным прессом муниципального самосвала.
– И это тоже оттуда? – преподаватель любовно поглаживал рамку картины, срочно требующей реставрации. На прошлой неделе Ор нашёл под проливным дождём. – Редкая работа!
И Кошка отдавала на реставрацию, рылась в интернете, восстанавливала авторство и историю музейных работ.
Позавтракав, нахохотавшись над рассказами о ночной жизни города, побросавшись подушками и побегав по комнатам (они всегда так дурачились), Ор и Кошка уселись чинно друг напротив друга, положив перед собой чистый лист бумаги.
– Пиши: «Построить галерею для частного собрания картин».
– Сколько дадим сроку судьбе? – засмеялась Кошка. – Три года, пять лет?
– Пиши: «Три», – согласился Ор.
Деньги в семье были, но не такие, чтобы затеять строительство галереи. Пусть «секрет» поработает на них, как работал до сих пор, давая Рентгену в руки то, что поддерживало их идеи: путешествия по миру, писательские амбиции Кошки, приобретение какой-то недвижимости…
– Пиши: «Отстроить галерею в каком-нибудь экзотическом месте, например, на горе, смотрящей прямо на вулкан Этна, с застеклённой стеной и с сигнализацией для всех залов».
– Пусть это будет «дизайнерский» проект! – Они развлекались от всей души, смеясь и дурачась, записывали свои безумные планы на чистый лист бумаги.
В соседней комнате послышалось какое-то бормотание, и обоим почудилось свечение, как от невыключенного телевизора. Это привлекло их внимание. Оба взглянули друг на друга.
– Ты включала телевизор?
– Нет. А ты?
– Я тоже ещё не успел.
Осторожно, на цыпочках они приблизились к проёму двери, ведущей в спальню. «Вчерашняя» картина, их Тёрнер, висела на стене рядом с кроватью, как и было решено. На счастье. «Пусть она будет нашим талисманом!» – так и сказала вчера Кошка.
По поверхности пейзажа шли светящиеся волны, как по гладкой поверхности озера… Им обоим показалось, что на одно мгновение появилось слово «Terner», а затем пропало, как умолк и шум, напоминающий довольное бормотание. Экран-картина погас.
Кошка и Ор, ничего не понимающие, потрясённые, стояли в дверях спальни и смотрели на тёмный пейзаж, который только что вёл себя как живое существо. Кстати сказать, как член семьи, поскольку ни его бормотание, ни мягкий свет его экрана не казались инородными, вызывающими или агрессивными… Как член семьи.