Дальше я слушать не стал, очень уж хотелось в одно место, после пятой кружки выпитого чая. Иду и улыбаюсь во все тридцать три зуба! А оказывается я, даже в таком непрезентабельном виде, нарасхват! Мне в принципе, пофиг, где жить эти три месяца, главное, чтобы было чисто, тепло, и что поесть! Хотя, к КамАЗу страшновато, она меня за час так заговорила, что голова кругом! А вот с палочкой вполне можно попробовать ужиться! Хотя она не так проста!
Глава 5
Ульяна
После «ласковых обнимашек» этого гоблина, я как ошпаренная выскочила на лестничную площадку из своей квартиры! Кожа в тех местах, где касались его лапищи горит огнем! Мне не хватает слов для возмущения. Теперь я понимаю, что значит выражение «мужчины они и в Африке мужчины»! Он ещё глаза полностью не разлепил, а уже туда же, прощупывает территорию! Ужас! Быстро сбежала по ступенькам вниз, оставив своего «гостя» досматривать сны про ангелов, пусть только оклемается, а потом получит своё!
Во дворе села на скамейку и поднесла ладони к горящим щекам. Они пылали от стыда и смущения с такой силой, что, если поднести спичку, она вспыхнет огнём. Я сама не понимаю, почему так разволновалась?! И, вообще, надо к этому отнестись проще, всё-таки я давно большая девочка. А человек больной, между прочим, бредит, не контролирует свои действия, а я на него злюсь! Но все равно – засранец!!! Подумала, и перевела взгляд на пострадавшую часть тела, отчего щеки стали еще пунцовей.
Сижу на лавочке еще минут десять, пока не чувствую, что к лицу вернулся обычный цвет, и иду обратно в подъезд. Резко торможу возле дверей и меняю направление маршрута. Хочу селедку! Вспоминаю золотистую жаренную картошечку, которая ждет меня на плите. В уме уже представляю, с каким удовольствием я смакую черный хлебушек, селедочку и картошку! У-у-у, аж слюнки потекли! И меня не останавливает даже то, что до рыбного магазина идти пятнадцать минут. Блин! Кошелек в квартире! Быстро исследую карманы толстовки, радостно улыбаюсь, обнаружив пятьсот рублей. Этого хватит! Неспеша бреду по тротуарной дорожке, радуюсь солнечному дню, смотрю на еще голые деревья, скоро придет настоящая весна, подарит нам свежую зелень, запах сирени, трель птичек. Красота!
Захожу в квартиру и мое прекрасное настроение исчезает как утренняя дымка. Слышу разговор, доносящийся из кухни, и направляюсь на голоса. За столом сидят – этот детина и моя любимая подружка! Мило беседуют и смеются, как закадычные друзья. Молча прохожу вглубь помещения, бросая недобрый взгляд на обоих. А когда замечаю пустую сковородку, хочется примерить этот сотейник на больную башку этого обжоры! Плакала крокодильими слезками моя мечта о вкусном пиршестве! Ещё и Чича добавляет масла в огонь, начинает его защищать, даже предложила «найденыша» к себе забрать! Да, пожалуйста! Мне даже проще! Только, интересно, на сколько хватит этого блаженного, чтобы выдержать Маришкин напор! Я уже давно поняла, что по характеру ей в спутники нужен Бронетранспортёр, более слабого, она снесет, как пушинку! Блин! Блинский! Я в шоке! А Кузя? Изменщик!
«Дорогой» гость сидит, сложив руки на коленях, в этом дурацком прикиде, весь такой «мягкий и пушистый». Слова не вымолвит, только, иногда, поднимает свои невинные глаза и смотрит на меня взглядом побитой собаки. А у меня перед глазами всплывает, он, в этой нелепой пижаме, с рогами на голове, лежит на импровизированной постели, еле сдерживаю смех, чтобы не расхохотаться в голос, хорошее настроение возвращается ко мне.
При первой возможности парень сбегает из кухни.
– Лис, он ничего не помнит, а ты накинулась на него с этой своей картошкой! Тебе еды что ли жалко?! – начинает меня пилить Чича, как только мужчина выходит за порог. – Ты, между прочим, его документы, случайно, не находила?
– Не-а, карманы были пусты. Да и некогда мне было шарить вокруг. Он пребывал в плохом состоянии, бредил, представь, меня Ангелом звал! – подхожу и кладу в рот кусочек пирожного с ее тарелки. Есть охота, а картошечка моя удобно устроилась в животе этого детины. – Я чуть Богу душу не отдала, пока доперла его до своего дома! Три километра тащила этого верзилу на своем хребте! А он не гномик, кстати! Что совсем ничего не помнит? – вспоминаю с чего начала Чича.
– Ага! Говорит, что чистый лист в голове, – недобро смотрит на меня, когда я тянусь за очередным кусочком в ее тарелке, отодвигает блюдце от моей руки, и быстро запихивает остатки в рот. Во жадюга!!! – Но ничего, парень молодой, постепенно вспомнит! – с набитым ртом продолжает она. – Мы, между прочим, за минуту до того, как ты влетела, словно ураган, имя ему придумывали. Как считаешь, какое сочетается с его внешностью?
– Афиноген…ему как нельзя лучше подойдет, перевод – он офигел и съел всю мою картошку! Или… Евлампий, тоже нечего, перевод – его по голове стукнули лампой, поэтому он такой блаженный! Нет! Вот самое подходящее! Козимир, перевод – он самый главный козлик в мире! – меня несет, идиотские имена как будто сами появляются в голове. Я уже в голос хохочу, а вот подруге не до смеха. При каждом новом имени ее глаза все больше округляются. – Мариш, успокойся! Я шучу! – успокаиваю я ее, а то, не ровен час, еще инфаркт случится. – Если честно, мне все равно!
– Это ты Даздраперма, а он лапочка! – накидывается на меня Чича, вводя меня в ступор.
– Эй, ты что обзываешься! – возмущаюсь я, обиженно выпячиваю нижнюю губу и свожу брови на переносице.
– Ничего я не обзываюсь, раньше имя такое было, расшифровывается как – «Да здравствует первое мая»! Будешь себя плохо вести, всегда буду так звать! – тычет в меня пальцем. – И на парня перестань нападать! – Блин! Нашлась защитница бедных и угнетенных!
– Ладно! Ладно! – поднимаю руки в примирительном жесте.
– Как насчёт Митя? Ну типа Дима! – возвращается Маринка к выбору имен.
– Ладно, пусть будет Дима! – произношу равнодушным тоном. Пока мы с Маринкой устраивали перепалку, наш гость вернулся и тихонечко присел рядом со мной на стул. Подозрительный он какой-то, молчит, глаза не поднимает. Не он ли полчаса назад ухохатывался на пару с Чичей. Режу кусочек наполеона ставлю перед мучеником.
– Спасибо, – несчастным голосом произносит он. Маринка, от его тона слезу чуть не пустила.
– Бедняжка! Дим, ты не переживай, мы тебя в беде не бросим! Придет время, и ты все вспомнишь! А пока поживешь здесь, – переводит на меня взгляд, ждет, что я подтвержу ее слова, – или у меня! – уже более радостно. Наверно уже распланировала в какой комнате его поселит. Ну… Ну… – Мы и на работу тебе поможем пристроиться. Жаль, конечно, что документы твои не нашлись. Но, что-нибудь придумаем! Ты только не вешай нос! Вот, например, вспомнила, у нас в конторе как раз нужны промоутеры. С шефом договоримся, объясним ситуацию, он мужик нормальный, поймёт, – глаза у Чичи горят, мне уже жалко Василия, крепко она его берет в оборот. – А как только деньжат подзаработаешь, пойдём в полицию, напишем заявление, сам понимаешь, руку надо позолотить, иначе результатом будет дырка от бублика.
Чича уже расписала план на целый месяц, сидит улыбается, довольная собой. Петр даже не шевелится, пялится в пол, никак не реагируя на Маришкины речи.
– Почему не ешь? Не нравится тортик? – хочу проверить, он вообще живой!
– Спасибо! Попозже! У меня только что случилось видение, кажется, я вспомнил свое имя! В какой-то момент прикрыл глаза и слышу голос зовущий «Ник»! Вот я и подумал, вдруг меня зовут Николай?! – и такое счастливое у него лицо, аж захотелось прослезиться от умиления!
А Маринка подорвалась со стула, подбежала к парню, и давай его крепко обнимать за плечи. Радостная, как будто миллион выиграла в лотерею, даже подпрыгивает на месте.
– Лапуля, я так рада за тебя! Видишь, уже какой прогресс! Скоро, вообще, все вспомнишь! Мы с Лисой уже встречали таких как ты, всем помогли и тебе поможем. Так что выше нос! – Маринку что-то совсем понесло, а я хмыкаю и со злости забрасываю ещё кусочек торта в рот. Помогала она, конечно, каждый раз возмущалась, что я когда-нибудь поплачусь за свою доброту!