– Ничто в жизни не дается легко, – холодно ответил змей, не сводя с меня совершенно бесчувственного взгляда. – За все надо платить. И тебе стоит это запомнить.
Горечь обиды заполнила меня почти целиком. Возможно, мастер хотел, чтобы я самостоятельно отказалась от обучения. Признала свое поражение. А он при этом словно бы выполнил свое обещание помогать. Ведь это я сама бы провалилась! Сама все испортила… А он не имел бы к этому ни малейшего отношения. Хитро придумал. Как и положено Великому змею.
Вот только он еще не знает, на кого напоролся!
У меня всего одно преимущество перед большинством людей – мои тренировки. Я быстрее и сильнее. Более ловкая. Возможно, моей скорости и не хватило в той единственной схватке с Багровым змеем, которая однажды случилась по моей глупости и вспыльчивости, но это послужило достаточным опытом, чтобы не нападать на мастера ядов вновь. Однако прямо сейчас я и не планировала нападать.
Только быть чуточку быстрее.
Мне нужно всего лишь обогнать его на долю секунды…
Поэтому, когда в следующий миг я сделала рывок к склянкам с мирином, оставалось только надеяться, что мне поможет эффект неожиданности.
Так и вышло! Схватив бутылек, я отскочила от мастера, на ходу откупоривая пробку и прикасаясь губами к горлышку.
– Не вздумай! – послышался за спиной грозный голос, а в следующий миг жесткая рука вырвала у меня опустевшую на треть стеклянную бутылочку.
Но было уже поздно, потому что крупный глоток мирайского яда сладковатой отравой скользнул в горло, обволакивая разум и полностью изменяя чувства.
Астариен отставил флакон и обхватил меня ладонью за горло, с напряженным раздражением вглядываясь в глаза.
Очень вовремя. Потому что ноги подогнулись, едва яд достиг желудка. На короткое мгновение меня скрутило так сильно, что я едва могла вздохнуть. А потом из того же самого места, где оказался мирин, по всему телу начал расходиться нестерпимый огонь.
Я взглянула на мастера и судорожно выдохнула, в очередной раз замечая, насколько он красив. Насколько мне хочется, чтобы он был рядом. И наблюдая, как полыхают его ало-золотые глаза. Словно звезды перед апокалипсисом…
Щеки вспыхнули, сердце застучало в горле, в том самом горле, которое он сжимал пальцами.
– Какого хекша ты творишь, гематит Шиарис? – прошипел мастер, и внутри его глаз взвились черные лезвия, увеличиваясь и заостряясь. А затем он словно перестал дышать. – Да быть этого не может…
Каждая мышца в его теле напряглась и превратилась в камень.
Я не могла понять, что происходит. Сначала подумала, что он злится из-за моего своеволия. Но мастер не сжимал пальцы на моем горле. Не причинял мне ни малейшей боли. Однако взгляд его широко распахнутых глаз с каким-то остервенением скользил по моему пылающему лицу, крылья носа едва заметно яростно вздрагивали, а красивые губы, до которых хотелось дотронуться, сжались в линию.
– Яд опять подействовал… неверно, – ошарашенно проговорил он, словно не верил себе.
Затем надавил большим пальцем на мою челюсть, заставив меня повернуть голову набок, резко наклонился и, коснувшись носом моей щеки, втянул воздух у самого уха. В основании шеи.
От его прикосновений позвоночник будто пронзила молния. Затем снова и снова.
В голове затуманилось.
А еще – теперь я чувствовала его запах…
Пряное и сладкое безумие дубового мха, меда и полыни. Дикий и хищный аромат с нотками лесной горечи, вливающийся в горло, как настойка «Зеленый змей». Как убийца, толкающий в самое пекло. Только от него не хотелось спасаться, наоборот. Хотелось ощутить его сильнее. Вдохнуть, выпить, броситься в пропасть.
Быстрее.
Горячее…
Я стиснула зубы и закрыла глаза, задыхаясь в жаре тела Багрового змея, чувствуя себя утопленницей, которая не хочет всплывать на поверхность. Лишь бы смертоносные воды продолжали окутывать тело, лишь бы руки-волны касались, ласкали кожу, лишь бы дыхание-бриз обдувало раненую душу.
– Этого просто не может быть, – выдохнул Астариен совсем рядом с моим ухом, дразня горячим воздухом, срывающимся с его губ. – Мирин был полностью очищен. Я сам проверял его… О, хекш, прошу простить, гематит Шиарис, – добавил он, так резко убирая руки, словно своими прикосновениями меня убивал.
Впрочем, может, частично так оно и было.
Астариен отшатнулся от меня, как от прокаженной, пытаясь скользнуть назад на своем огромном хвосте, и едва не сбил на пол купол с белой королевой. Один из стульев, стоящих поблизости, все же упал с оглушающим грохотом.
Мастер выглядел пораженным и потерявшим контроль.
Впрочем, от этого не легче.
– Все в порядке, – проговорила я, чувствуя, как от стыда мне становится еще жарче. Оттого, что он почувствовал все то, что творилось у меня внутри от его яда.
Все то же самое, что было после его укуса.
Вот только теперь я прекрасно понимала, что ничего нового со мной не происходит. Я уже не была шокирована, потому что не ощутила чего-то особенного – лишь мои собственные желания взметнулись на нестерпимую высоту. Будто прежде у меня работали мозги, а сейчас перестали. Наверно, так мог чувствовать себя человек, живущий только инстинктами. Лишенный надстроек разума. Но в любом случае все эти инстинкты были моими собственными. Я уже не заблуждалась на этот счет, а потому и не считала, что происходит нечто ужасное.
В отличие от мастера.
– Я дам тебе противоядие, подожди минуту, – отрывисто проговорил он, дернувшись к стене, где стоял высокий шкаф со склянками.
По дороге его мощный хвост сбил еще один деревянный стул, но змей не обратил на это ни малейшего внимания и вовсе раздавив его в пыль.
– Не надо! – резко крикнула я, выпрямляясь и стараясь дышать ровно.
Это было непросто. Мне было слишком жарко, настолько, что хотелось ногтями разорвать лабораторную мантию. Но я не сняла даже пледа, которым мастер меня обернул. Все должно было выглядеть так, словно ничего особенного не происходит.
– Я не стану ничего больше принимать, мирин подействовал, я прекрасно чувствую запахи, – постаралась говорить так ровно, как могла. Голос почти не сбился.
– Мирин подействовал неправильно, – с нажимом на последнем слове низко ответил Астариен, не сводя с меня горящего взгляда.
Его грудная клетка поднималась и опускалась значительно быстрее обычного. А скользнув взглядом по его застывшей в неподвижности фигуре, я заметила увеличившиеся вены на руках и сжатые в кулаки ладони…
– Он подействовал нормально, остальное не ваше дело! – резко оборвала я, стараясь не срываться в истерику, несмотря на то что меня сжигал жуткий стыд.
Не от того, что я чувствовала. Нет.
Оттого, что Багровый змей о моих чувствах знал.
– И нечего смотреть на меня как на умирающую! Я здорова и у меня все замечательно!
Пусть думает, что ошибся.
Пусть думает что хочет…
Я отвернулась от мастера, продолжая ощущать на себе его тяжелый взгляд и видеть краем глаза неподвижную фигуру мирая. Сгорая от одной мысли, что пару мгновений назад его руки были на мне…
Я постаралась сосредоточиться, но это было слишком сложно. Мрак и демоны подземелий, это было просто невозможно! Особенно когда я понимала, что Астариен на волоске от того, чтобы запретить мне прикасаться к его настойкам и реагентам.
– Как мне выполнить ваше задание? – судорожно выдохнула я, пытаясь привыкнуть к растущему в груди безумию. К пульсации крови в ушах, в венах, где-то под желудком и между бедер. К настойчивому желанию перестать думать. Бросить все и сконцентрироваться только на одной мысли… На собственном голоде.
– Это ты решишь сама, – ответил мастер ядов неожиданно холодно.
С легкой дрожью я осознала, что он злится. Страшно злится.