Около десяти утра в небе зашумело. Все задирали головы, стараясь хоть что-то разглядеть, но тщетно. Самолеты, а это были они, или летели где-то в стороне, или очень высоко. Но это была на самом деле фигня, ибо страх пришел чуть позже, когда голову опустил. На той стороне реки, за мостом, поднималась пыль. И тут же прозвучал сигнал:
– Немцы!
Все, кто был наверху, попрыгали в свои ямки, я и так в ней был, поэтому только взял в руки каску и водрузил ее на голову. Тяжелая, зараза. Местность за мостом была интересная и удобная именно для противника. Метров через двести рельеф опускался, образуя таким образом удобное для сосредоточения противника место. Хреново, минометы бы сюда, но у нас даже гранат обычных почти нет, что уж говорить об артиллерии.
– Бойцы, внимание, – раздалось эхом над головами, – враг хочет переправиться, ему нужен мост, не дадим захватить его!
Странно, ладно бы мост нужен был нам, ну или, на худой конец, отступающим войскам. Не понимаю, на фига тут лежать, умирать, наверное, мы бы больше пригодились в другом месте… Спалили бы к чертям собачьим этот мостик, деревянный же! Брода тут нет, слышал, командиры говорили, немцам нужно было бы топать дальше, в поисках переправы, а это и время, и силы. Не понимаю.
На полоску земли перед мостом выехали два бэтээра, так как маскировки у нас не было, от слова совсем, немчура тут же открыла огонь из двух пулеметов. Втянув голову, осторожно наблюдал, ждал сигнала. Командиры предупредили, что будет ракета. Блин, да пока мы тут ждем, все уже в штаны накидают от страха, я в том числе. Чем дольше ты смотришь на эти долбаные пулеметы, тем меньше желание вылезать из ячейки.
– Да пошло оно всё! – буркнул я вслух и высунул голову. Как будто услышав мою речь, пулеметы на бэтээрах замолчали. Я как-то воспрял духом даже. Положил винтовку перед собой и начал целиться. И тут началось! Свист и вой, летящий с неба, заставил забыть обо всем. Я только без конца крутил головой, стараясь понять, как поступить.
Бах, бах, ба-бах, бах, бах! Разрывы слились в один. Мины, а это были именно они, противно завывая, накрывали всю местность перед мостом. Не было слышно ни единого выстрела с нашей стороны. Да и в кого стрелять? Минометы там, за складкой местности, хрен их достанешь, с бэтээров, видимо, корректируют огонь.
Одна из мин ложится где-то уж совсем близко, ибо меня в момент взрыва даже подкинуло. Блин, и чего теперь? Неужели вот так и погибали наши деды на этой сраной войне? Погибали не то что, не выстрелив по врагу, а даже и не видя его… Для чего же я попал сюда? Просто так, случился перенос и все? Сдох там, теперь здесь? Или это так и происходит, что после смерти душу человека просто переносит в другое время и место? Это только читать долго, на самом деле мысли проносились в голове со страшной скоростью, и каждая следующая была страшнее предыдущей. А ведь фрицы сейчас наверняка поднимаются уже в атаку. Под прикрытием своих минометов они вполне могут рассчитывать на то, что удастся захватить мост. Блин, ну почему его не сожгли??
В этот момент наконец различаю звуки стрельбы. Прислушиваюсь и понимаю, что мины перестали грохотать. Вновь высунув голову, еле заставил себя это сделать, отмечаю краем глаза, что вокруг начинают стрельбу наши бойцы. Те, конечно, у кого было оружие. А вот и командир. Лежит уже впереди и призывно машет рукой, привлекая внимание бойцов. Ни фига не понимаю, чего он там орет. Просто стряхиваю с винтовки землю и готовлю ее к выстрелу. А немцы-то и, правда, идут уже. Метров пятьдесят им до моста, странно, на фига они минометный обстрел прекратили, вообще бы без потерь подошли.
Редкая стрельба с нашей стороны обусловливалась еще и тем, что обстрел минами явно не прошел бесследно. Сколько убитых, сколько раненых, наверное, не знает никто сейчас. Ловлю на мушку первого фрица, вон он, по прямой, меньше двух сотен метров до него. На секунду замираю, кажется, даже глаза закрыл. Наконец, все же жму на крючок – и не попадаю. Да уж, давно не брал я саблю в руки. А уж такую и вовсе никогда. Хоть бы увидеть, куда пули летят, чтобы понять, как нужно стрелять. Делаю еще один выстрел и теперь, о чудо, замечаю, как пуля впивается в землю, не долетев до фрицевской шеренги несколько метров. А те ведь еще и двигаются. Хоть и почти пешком, но фрицы, слегка пригибаясь, стараются преодолеть расстояние до моста.
– Не дадим фашистам переправиться! – О, блин, он еще живой, что ли? – Командир был в первых рядах; да, уставы тут будут писать кровью.
– Эй, вы чего, очумели, что ли? – аж вслух сказал я, когда из ячеек начали вылезать уцелевшие бойцы. Причем поднимались все, как с оружием, так и без него. Мне совсем не хотелось подставляться под пули. Сложного ничего нет, тупо сдохнуть на просторах Родины, а кто за нее воевать-то будет?
Но я тоже вылез, иначе трусом ведь обзовут да под трибунал отдадут. Бежать оказалось вовсе и не надо. Вон они, враги, на фига еще и сближаться-то? «Светка» у меня стреляет точно, несколько раз выстрелив, я уже понял ее нрав. Фрицы, наступающие примерно ротой, в таких условиях не посчитаешь толком, остановились и залегли. Сколько их тут, сотня, полторы? В любом случае у нас нет шансов.
– Товарищ старшина, сейчас опять мины полетят! – кричу я, увидев рядом старшину.
– Брысь в ячейку! – ответил строго умный старшина и побежал к командиру. Со стороны немцев послышались трели свистка. Надо отдать должное старшине, сумел он убедить командира вернуться на позиции. Приказ последовал незамедлительно, но я уже и так укрылся. Снарядил один отстрелянный магазин и добил недостающие во второй. Вновь высунувшись из ямы, увидел дымы, поднимающиеся из той низины, где скучковались фрицы.
– Танки! – вновь заорал кто-то. Блин, а я ведь и не сообразил раньше. Кто-то у нас приглядывает за той стороной, надо же, командир-то, видимо, соображает…
И точно. Рыча моторами, выпуская в небо белый дым из выхлопных труб, на нас выкатывались танки. Ух ты, а я думал, они пострашнее будут. Где тут хваленые немецкие «четверки» или «тройки»? К нам, точнее пока к мосту, лезли какие-то танкетки. Если вспоминать известную игру будущего, то больше всего эти танчики напоминали… Да чешскую табуретку они напоминают, вот что. Наблюдаю за ними поверх винтовочного ствола.
– А не врали, значит, в книгах-то! – сплюнул я в сторону. На танках я отчетливо видел канистры с топливом, очень хорошо. Интересно, а еще кто-нибудь об этом знает? Орать и что-то доказывать не буду, попытаюсь поджечь один танк, авось наши и догадаются, что тут и почем. Вовремя я вспомнил о канистрах, ой вовремя.
Взяв один магазин, выщелкиваю из него несколько патронов. Достав из кармана «зажигалки», протер патроны портянкой и вновь снарядил магазин, тут же вставив его на положенное место в винтовке. Не зная, как полетят новые пули, решил просто пострелять по ближнему танку. Тот уже был у моста и вот-вот начал бы переправляться к нам, друзья его активно поддерживают. Их скорострельные пушки перепахивают землю перед нами, как хороший трактор. Черт, обзор хреновый у меня, но все же я начал.
Ракурс был очень неудобным, поэтому первые всполохи огня на корме этого маленького танчика, идущего первым, я заметил, когда тот почти доехал до нашей стороны реки.
– Горит, ребята, горит, гад! – кто-то совсем рядом восхищенно кричал. Слушать было некогда, у нас работы на весь день, танков-то вылезло аж восемь штук. Кстати, когда последний показался, я задумался. Идущий в хвосте «ромба» Т-3 на фоне малышей казался мастодонтом. Длинные антенны выдавали в нем машину командира роты. Пристально разглядывая командирский танк, отметил, что канистр на нем нет, хреновато, а как же нам его остановить? Пробивать его броню у нас нечем…