Мама ничего не сказала, посмотрела на него и мотнула головой, не разрешая ему уходить.
– Она сейчас все тебе скажет! – заявил Юра.
– Не скажу! – Мама снова сорвалась, выстрелила в него взглядом.
Но Юра продолжал смотреть Олегу в глаза.
– Ты что, не понимаешь? Он снова влип в какую-то историю.
– В какую историю? – поинтересовался Олег и пытливо сощурился.
Он хотел знать, насколько информирован Юра, только на уровне догадок или же на него работают осведомители?
– Пока не знаю, – ответил тот.
Юра, похоже, и хотел промолчать, набивая себе цену, но не смог, открыл карты.
– И не узнаете, – с усмешкой произнес Олег.
– А ты клещ! – решил пристыдить его Юра.
– Это я вас позлить хочу.
– Позлить? – Юра глянул на маму с подленьким торжеством.
Дескать, а я что говорил?
– Своим хорошим поведением.
– Вот как?
– Ну да. Я и в самом деле хороший парень. – Олег повернулся к маме, мягко улыбнулся и бережно взял ее за руку. – Клянусь, я никогда тебя не обижу.
Она тоже улыбнулась ему с нежностью и благодарностью.
– Клянется он, – буркнул Юра.
– Накажу любого, кто тебя обидит. – Олег резко повернулся к Юре, навалился на него всей силой своего взгляда и заявил: – Даже не пытайтесь проверить это.
– А то что?
– А то все! – Олег ослабил взгляд и улыбнулся, как примерный мальчик в ответ на сладкую похвалу.
Парню было все равно, поверит ему Юра или нет. Хочет, пусть смеется над ним, но если обидит маму, то ему не жить. Не будет никаких повторных предупреждений.
– Все? – Юра скалился, пытался иронизировать, но угроза явно подействовала на него.
Взгляд его поплыл от сомнений в собственных силах. Олег действительно дитя улицы, его воспитывала сама жестокость, он и воровал, и дрался насмерть, возможно, и убивал. Было бы глупо испытывать его на прочность.
– А вас, значит, Юрий зовут? – спросил Олег и обезоруживающе улыбнулся.
– Юрий Васильевич.
– Не буду вам мешать, Юрий Васильевич.
Олег зашел в комнату, которую не отказался бы считать своей, закрыл за собой дверь.
Кровать полуторная, платяной шкаф с зеркалом, трюмо, но женских вещей – тюбиков, баночек, флаконов – на нем не видно. Не похоже, что это мамина спальня. Возможно, гостевая комната.
Квартира трехкомнатная, в евростиле. Откуда? Сама заработала или спонсоры вроде Юрия Васильевича помогли? Кто содержит маму? Любовники? А если клиенты?
Кровать была расправлена. В грязных джинсах Олег на нее сесть не решался, а раздеваться нельзя было, пока волна не схлынет. Он подошел к окну, осторожно, чтобы не испачкать, сдвинул белоснежную занавеску, глянул вниз.
Железнодорск – город серьезный, крупный транспортный узел, ключ к Северному Кавказу. Вид из окна открывался соответствующий. Четырехполосное шоссе, сразу за ним промышленная зона, кирпичные цеха, башни рельсовых кранов, дымящие трубы. И промышленность здесь, и сельское хозяйство. Все есть, работу найти будет несложно.
Но еще рано загадывать на будущее, сначала нужно удержаться в настоящем. Если мама хотя бы намеком покажет ему на дверь, то он сразу же уйдет.
Но мама зашла к нему в комнату вовсе не для того, чтобы прогонять его. Он все так же смотрел в окно. Она встала у него за спиной, мягко положила руку ему на плечо и сказала, что Юрий Васильевич ушел.
– Ты не обижайся, у него вздорный характер, – со вздохом проговорила женщина.
Конечно же, Олег хотел знать, кто он такой, этот Юрий Васильевич, но спрашивать не стал. Во всяком случае, вслух.
Но мама почувствовала его настроение и тихо произнесла:
– Мы уже давно знаем друг друга. Он переживает за меня.
– Я действительно не сахар, и со мной не просто, – выдавил из себя он.
– Я понимаю, – так же неохотно призналась она.
– За твою юбку я не держусь.
– Я за тебя держусь! – Мама положила ему на плечо вторую руку. – Если ты уйдешь, то сделаешь мне очень больно.
Олег не видел ее, но почувствовал, как она ткнулась лбом в его спину.
– Мне и так больно. Я так перед тобой виновата. Ты меня прости!
– Я простил, – сказал Олег.
– А Юрий Васильевич пусть идет к черту! – Мама заметно повеселела. – Будет он тут нам указывать!
– Не надо нам указывать, – заявил Олег и улыбнулся.
Он почему-то совершенно не боялся впасть в детство.
– У него свой дом, там пусть и командует.
Олег кивнул как человек, получивший подтверждение своим догадкам. Свой дом у Юры. Живет он там со своей законной семьей, а мама всего лишь любовница. Возможно, на содержании. Но парень решил, что не станет открывать свой устав в чужом монастыре.
– Бизнес у него серьезный, – немного помолчав, сказала мама. – Агрохозяйство свое, зерновой терминал.
– Ну да. «А это пшеница, которая в темном чулане хранится в доме, который построил Джек».
– Какая пшеница? Что за Джек? – не поняла мама.
– А я и есть та самая веселая птица-синица. Могу своровать пшеницу, которая в темном чулане хранится. Джек этого очень боится.
– Юра, да? Ты ведь о нем говоришь?
– Не собираюсь я воровать его пшеницу.
– Да он понимает. Просто его смутило совпадение. У него пшеница, и ты…
– Воровал?
– Ну, может, и не воровал.
– Воровал. Но больше не буду.
– Я тебе верю.
– Вот и хорошо, – сказал Олег.
Плевать он хотел на мнение какого-то там Юрия Васильевича. Главное, чтобы мама ему верила.
Глава 4
Железная дорога, охранное предприятие, сторож служебной автостоянки, сутки через трое, восемнадцать тысяч рублей в месяц плюс надбавки. Не хорошо, но и не плохо.
– Курсы бесплатно. Получу лицензию, стану охранником. Это уже тридцатник. – Олег говорил бодро, но в его словах звучало сомнение.
Для парня сейчас и восемнадцать тысяч нормально, потому как молодой. Однако жизнь идет, семья появится, на тридцатке в месяц далеко не уедешь. Разряд можно повысить, до сорока тысяч дойти, даже до пятидесяти, но все равно тупик.
– Может, я с Юрой поговорю? – Мама тоже была не в восторге от его перспектив.
– Терминал его охранять? – Олег иронически хмыкнул.
– Ты же по профессии тракторист-механизатор.
– Широкого профиля.
– А у него как раз широкий профиль. Там и погрузчики, и трактора, и комбайны.
– На трактор и без Юры сесть можно, – заявил Олег и пожал плечами.
Только вот работа эта, мягко говоря, не очень интересная. Ноги в навозе, руки в грязи, морда лица в масле и мазуте. До ветру соляркой ходить приходится. Охранником всяко лучше, такой же тупик, но там хотя бы чище.
– Можно и без него, – сказала мама.
Олег услышал звук, с каким кто-то вставил ключ в замочную скважину.
– Тихо!
Входная дверь открылась, в прихожую кто-то быстро вошел.
– Это Юра, – поднимаясь с дивана, совсем не уверенно проговорила мама.
Она не ошиблась.
Выглянув в прихожую, Олег увидел знакомое лицо. Правда, в этот раз Юра выглядел вовсе не так напыщенно, как в прошлый. Сейчас он напоминал покрышку с пробитой камерой, машину на просевших рессорах. Взгляд встревоженный, рыскающий, на лице бледность и растерянность.
– Точно никого нет? – спросил этот субъект, нервно глянув на Олега.
– Только он, – ответила мама.
– Это хорошо.
Юра еще раз глянул на Олега, повернулся к двери, закрыл ее на все замки и в глазок не забыл посмотреть.
– Что-то случилось? – осведомилась мама.
– Нет, нормально все. Принеси что-нибудь выпить!
Он зашел в гостиную, рукой провел по спинке кресла, но садиться не стал, отодвинул занавеску, глянул вниз из окна.
– Вас кто-то преследует? – спросил Олег.
Юра бросил на него взгляд, полный досады, и буркнул:
– С чего ты взял?
– Вижу.
– Есть опыт?
– Вы подвергаете опасности мою маму, – жестким тоном проговорил Олег.
– Они не знают, где я.
– Кто они?
– А вот это не твое дело! – заявил Юра.
– Это мое дело. – Олег пристально посмотрел на него.
На Юру ему наплевать. Если за ним охотятся киллеры, то пусть убивают. А вот маму он в обиду не даст, на все пойдет, чтобы защитить ее. Слово дано, нужно его держать.
– Вообще-то, это моя квартира! – сказал Юра и напыжился.
– Как это твоя? – Мама захлопала глазами.
– Ну почти моя.
– Дело не в том, чья квартира, – произнес Олег, – а в том, что происходит.