Когда белесый шар солнца завершал свой дневной путь, а с гор на пустыню повеяло прохладой, освежившиеся в душе и отужинавшие в части наемники возвращались в Кабул с чувством выполненного долга.
Глава 4
На осколках империи зла
– Давай! – махнул рукой из-за каштана на другой стороне улицы старший группы.
Сашка, прижимаясь к стене дома, чиркнул запалом по коробке, метнул в брызнувшее стеклом окно второго этажа дымовую шашку и затаился. На третьей секунде изнутри повалил густой дым, оттуда хлопнули два выстрела, а потом, кашляя и чихая, вниз спрыгнул бритоголовый амбал, тут же получивший удар прикладом автомата по затылку.
– Сдаемся! – заорал из окна второй, выкинув на тротуар обрез, и группа захвата вломилась в квартиру.
Троих скованных наручниками братков на глазах собравшихся у дома зевак погрузили в микроавтобус, и тот покатил в областное УВД, к ждавшим там начальнику ОБОП* и прокурору.
– Молодец, лейтенант, – дружески толкнул Шубина в плечо сидевший рядом на переднем сиденье руководивший операцией майор. – Качественно работаешь.
– Все, как учили, – пробубнил Сашка сквозь балаклаву*, поправляя на голове шлем с пластиковым забралом.
После его возвращения в родной Стаханов в родительском доме, как водится, собралась близкая родня, поглядеть на бравого морпеха и поднять за него чарку. Несколько дней Сашка покуролесил с друзьями детства, возвратившимися из армии чуть раньше, а через неделю вернулся на шахту «Ильича», старейшую в Донбассе, откуда призывался на службу. До армии, после окончания техникума, он работал здесь горным мастером, теперь продолжил в том же качестве.
Была у парня и зазноба по имени Оксана, к которой он питал чувства еще до службы. Оксана училась в мединституте в Луганске, приезжала на выходные домой, они вместе ходили в кино, на танцы и катались на мотоцикле. Но дальше этого дело не шло, как ухажер ни старался.
Между тем в стране творилось что-то непонятное. В политику бывший сержант особо не вникал, но тревожные изменения он наблюдал собственными глазами. Полки магазинов пустели, цены росли, на предприятиях «Стаханов-угля» начали задерживать зарплату. То же творилось в области и по всему краю.
– Гребаный пятнистый!* – возмущались в нарядных шахтеры и выдвигали требования дирекции.
А поскольку «гвардия труда» была всегда решительной и активной, на стахановских шахтах учинили стачком, и пошло-поехало. На пространствах Союза грянули первые шахтерские забастовки.
Затем на политическом горизонте возник бывший сподвижник Горбачева Ельцин, ставший громить своего патрона с высоких трибун, призывая того к отставке и обещая светлое будущее.
– Так его, суку! – возбуждался у телевизоров рабочий класс, а интеллигенция в Москве выходила на митинги в поддержку небывалого революционера.
Бардак меж тем нарастал: случился ГКЧП, на окраинах ширились националистические движения, и пролилась первая кровь, что привело к плачевным результатам.
В декабре 1991-го усилиями Горбачева с Ельциным и при участии их западных друзей Союз Советских Социалистических Республик канул в Лету, а новые «свободные республики», с подачи Ельцина, принялись созидать светлое будущее. Украина получила самое большое наследство, включавшее индустриальный Донбасс, высокоразвитое сельское хозяйство и всесоюзную здравницу Крым – жемчужину Черноморья.
Президент Кравчук, один из подписантов Беловежского соглашения, тут же озвучил народу программу великих преобразований: реформа политической системы, приватизация и возрождение страны. Последнее – с душком национализма. В результате гербом «нэзалэжной» стал бандеровский трезуб*, а гимном песня сичевых стрельцов гетьмана Симона Петлюры. У старшего поколения жителей востока страны и в первую очередь у фронтовиков, многие из которых были еще живы, это вызвало волну протеста.
– Немецкие холуи с такими «вилами» на конфедератках стреляли нам в спины при освобождении Львова, – возмутился отец Сашки, увидев атрибут новой власти.
«Как же так? – думал Сашка, продолжая спускаться в забой дышащей на ладан шахты имени вождя мирового пролетариата. – Была страна, и нету».
В один из дней мрачный Сашка шел через парк «Горняк» к ближайшей автобусной остановке. Зарплату не выдавали третий месяц, и прошел слух о закрытии последних двух угольных предприятий объединения. Под ногами шуршали осенние листья, на душе было муторно и тоскливо.
Внезапно за поворотом аллеи он услышал собачий лай, когда же повернул, увидел потасовку.
Трое молодых парней напали на средних лет мужчину, тот отбивался как мог, а к ним, рыча, полз рыжий пекинес.
– Сволочи, – ускорился Сашка и через пару секунд оказался рядом.
Первый из нападавших оглянулся и тут же, получив удар в челюсть, рухнул на асфальт; второго, кинувшегося навстречу с занесенным кастетом, Сашка перебросил через себя, а последний ломанул в кусты, только затрещало. Пока приводил в чувство едва стоящего на ногах мужчину, остальные тоже испарились.
– Вовремя ты, – прохрипела, хлюпая разбитым носом, жертва нападения. – Дай мне Леву, пожалуйста.
Сунув потерпевшему в руки тут же ставшую облизывать тому лицо собачонку, Шубин дотащил их до ближайшей телефонной будки и набрал 03. Вызов приняли.
Через неделю, после утреннего наряда, попросив задержаться, начальник участка сообщил, что его вызывают в прокуратуру.
– Ты там ничего не натворил? – покосился на мастера.
– Да вроде нет.
Когда же после смены он приехал на улицу Коцюбинского, 13, в канцелярии сообщили, что его ждет прокурор, сопроводив в приемную на второй этаж.
Прокурор оказался тем самым мужиком с Левой, которых выручил Сашка. На нем была форма полковника юстиции, а на лбу нашлепка из лейкопластыря. Для начала, пригласив гостя сесть, хозяин кабинета высказал ему слова благодарности, а затем спросил, где тот научился так мастерски драться.
– Служил в морской пехоте и немного занимаюсь боксом, – скромно ответил Сашка.
– Звание?
– Сержант запаса.
– А разряд?
– Кандидат в мастера спорта.
– Однако! – высоко вскинул брови прокурор. – И с такими данными в шахте! Слушай, Александр… – пристально взглянул на Шубина. – У меня предложение. Как насчет того, чтобы пойти на службу в органы?
– В смысле?
– Прямом. Я могу составить тебе протекцию в «Беркут».
– А что это за птица? Не слышал о таком.
– Особое подразделение МВД, вроде армейского спецназа. Создано на Украине год назад, с учетом ухудшения криминальной обстановки. Главные задачи – задержание особо опасных преступников и освобождение заложников, обеспечение общественного порядка при возникновении чрезвычайных ситуаций, силовое сопровождение оперативных мероприятий, ну и ряд других, не менее важных, – закончил правоохранитель.
– Понял, – оживился приглашенный. – Круто.
– Служба, Александр, – продолжил прокурор, – сам понимаешь, ответственная и опасная, так что берут туда далеко не всех. Только после армии и по строгому отбору. Но и оплачивается соответственно, плюс возможность учебы в высших профильных учебных заведениях и дальнейший карьерный рост, что немаловажно.
Он замолчал, и в тишине стало слышно, как за окном стучит дождь, мелко и назойливо. На столе затрещал один из телефонов, прокурор снял трубку.
– Ну вот, – послушав, опустил. – В Ирмино разбойное нападение на сберкассу. Надо выезжать на место. Так что подумай над моим предложением. До встречи.
Вернувшись домой, Сашка рассказал о предложении отцу, которого глубоко уважал, и тот посоветовал согласиться.
– Угольной промышленности конец, – сказал он. – Так что иди в спецназ, это то, что ты умеешь.