Расщепление - Мамон Антон

Антон Мамон

Расщепление

У каждого города есть свои тёмные легенды, передающиеся из уст в уста. Дети – главные хранители этих пугающих артефактов… именно они не позволяют историям забыться. Порой сказания обрастают множеством придумок и теряют всякую связь с реальностью. Впрочем, это ещё не значит, что бояться нечего… Некоторые легенды  остаются с тобой на всю жизнь. Однажды их услышав, ты уже никогда не станешь прежним…

Часть 1

– Видала свежий завоз?! Хорошенький – сил нет, давно такого не было! – Марина мечтательно подпирала рукой подбородок.

– Потехина, хорош на пациентов заглядываться! Психушка – не лучшее место для подбора женихов! – улыбнулась Даша, покачав головой – Тоже мне, Харли Квинн!

– Кто-кто?!

– Ой, все, проехали… – отмахнулась девушка, пряча телефон в карман халата. – Пойдешь со мной на осмотр? Заодно познакомишь со своим крашем.

– Что-то я вас, сударыня, перестала понимать! Это ты молодишься, или я от жизни отстала? – прищурилась коллега. – Давай сама, мне еще истории болезни сочинять…

– Только спину не надорви! – закатила глаза Даша, направляясь к двери.

Обеденный перерыв в клинической психиатрической больнице им. Баженова подходил к концу, но сотрудники не спешили возвращаться на рабочие места. Все потому, что заведующий отделением, Казимир Васильевич Онопко, мягко говоря, не зверствовал. За часами не следил, носа из кабинета не показывал да и в целом редко вылезал из-за стола с бумагами. Посему атмосфера в больнице царила спокойная, и, если бы не регулярные попытки местных «Наполеонов» учинить революцию, место вполне могло сойти за санаторий.

Молодой врач-психиатр Дарья Егожина обо всех послаблениях знала, но наглеть не спешила. Вспоминая любимую сказку детства, она неустанно повторяла себе: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» К слову, с Кэрролловской Алисой у девушки было немало общего. Обе по натуре отъявленные авантюристки, обе, повинуясь любопытству, оказались в Стране чудес, но не спешили мириться с ее законами… Вынужденные встречи с черными королевами, безумными шляпниками и прочими Бармаглотами порой ставили в неловкое положение, но, как и героиня детской книжки, Даша каждый раз находила выход, делала выводы и двигалась дальше, навстречу новым приключениям.

Засиживаться в провинциальных докторах до пенсии Егожина не планировала. Неумеренные амбиции выделяли ее на фоне окружения. Сначала в школе, затем в университете, ну а потом и на работе. Нет, девушка не была одной из тех, кто щелкал серьезные задачи как орешки, да и отстоять красный диплом ей оказалось не по силам, но то колоссальное упорство, с которым она бралась за работу, открывало многие двери. Трудолюбивые и самоотверженные люди ценились во все времена и во всех профессиях… Особенно в тех, где от принимаемых решений, ни много ни мало, зависят чьи-то жизни.

Говорят, что стать лекарем души, а заодно и добровольным (хоть и не круглосуточным) обитателем психбольницы дано не каждому. В первую очередь мозгоправами становятся те, кто и сам с чудинкой. Что же, доля истины в этом есть. Психиатры – взаправду народ престранный! Они – те самые смельчаки, что за скромное по современным меркам жалование бесконечно долго всматриваются в бездну, отчего порой не замечают, как эта самая бездна не поглощает, но насквозь пронизывает их бытие.

«Не позволяй себе забыть, кто ты и где находишься! Всегда помни, что ты с пациентом – по разные стороны баррикад! Иначе сама не заметишь, как проникнешься нездоровыми идеями и потеряешь голову!» – наказывал седой профессор, прощаясь с любимой ученицей. Даша тогда лишь кротко кивнула в ответ, но слова наставника запомнила.

Работа психиатра – тяжкий труд, хоть и обывателю так не кажется… Тот, кому вверяют душевнобольных, вкалывает не меньше шахтера и находится в схожей опасности. Он тоже в любую секунду может оказаться под завалами… Завалами чистого делирия. И все же риск – дело благородное, а еще неизменно увлекательное. Возможно, поэтому Егожина ни разу на своем веку не пожалела о решении посвятить свою жизнь психиатрии…

– Дарья Алексеевна, новоприбывший у нас, однако, проблемный! – всплеснула руками медсестра Мария Витальевна. – Есть отказывается, на вопросы не отвечает… Маугли какой-то!

– Может, он под нейролептиками? – нахмурилась девушка, пытаясь издалека разглядеть проблемного новичка.

– Нет-нет, оснований не было. Его по приезде только помыли и на вшей осмотрели.

– И как?

– Что как? – наморщила лоб старушка.

– Есть вши-то? – еле сдерживая ухмылку, произнесла Дарья.

– Куда там! Аккуратно пострижен, как из салона мальчик вышел! Даже странно, что здесь оказался… – вполне серьезно ответила Мария Витальевна. – Как он тут будет – ума не приложу!

– Разберемся, не маленькие… – заключила Егожина, шагая вперед навстречу пациенту.

Юноша и впрямь оказался редкой птицей в здешних краях. Осмысленный взгляд, осанка, аккуратная бородка, крошечная татуировка на скуле. Внезапно Даша поймала себя на следующей мысли: произойди их встреча не в стенах больницы, а в каком-нибудь ресторане, черт с ним, пусть хоть на заправке, она любовалась бы мальчишкой беззастенчиво! Возможно, попросила бы у него номер телефона или предложила выпить по чашке кофе. Но это все лирика… В психиатрических лечебницах вопреки распространенному заблуждению не оказываются просто так. Изолировать человека от общества приходится в исключительных случаях – только если он представляет опасность для окружающих или самого себя.

– Добрый день! Меня зовут Дарья Алексеевна, я ваш лечащий врач. Как себя чувствуете? – девушка медленно опустилась на край кушетки и поправила халат.

Парень неохотно перевел взгляд на источник звука и секундой позже вернул его обратно, в некую точку на белоснежной стене. «Хм, значит в этом «киндере» мне снова попался молчун! – заключила в мыслях Даша. – Ладно-ладно, и не таких раскалывали…»

– У вас все хорошо? Не мерзнете тут под одним одеялом? – не унималась доктор.

Карпов тяжело вздохнул, давая понять, насколько ему безразлично внимание доктора. Лишь плотнее сжав губы, он закрыл глаза. Маска его лица оставалась неподвижной.

– Что же, по крайней мере вы меня слышите… Это уже немало! – развела руками Егожина, поднимаясь на ноги. – Если вдруг решите поговорить – я всегда к вашим услугам…

По возвращении в кабинет молодой врач решила ознакомиться с историей болезни новичка. Смена, дежурившая в ночь, должна была коротко изложить обстоятельства госпитализации.

– Даниил Карпов… – вслух прочитала Даша, ощутив странную, безудержную дрожь в районе желудка. – Сейчас я о тебе все узнаю…

Со слов возлюбленной парня, весь последний год он провел в состоянии, похожем на вялотекущую депрессию: постепенно оборвал контакты с друзьями, забросил работу фотографа, перестал выходить из дома, большую часть дня проводил в постели, бессмысленно созерцая потолок. Девушка тщетно пыталась его расшевелить, списывая усугубившуюся обломовщину на обычную хандру. Это довольно типичная позиция для тех, кому не доводилось сталкиваться с психическими расстройствами. Походы на танцы или в кино запросто лечат дурное настроение, но, увы, бессильны в случаях, когда разум дает основательную трещину…

За последние пятьдесят лет о человеке и содержимом черепной коробки узнали столько, что теперь любому можно запросто поставить диагноз (а то и не один). Каждый второй с гордостью рассказывает о том, как непросто живется с биполярным расстройством… Интересно, знай он первоначальное название этого недуга, все так же охотно признавался бы окружающим в том, что страдает маниакально-депрессивным психозом? В эпоху романтизации душевных болезней этот вопрос, разумеется, носит риторический характер. Доктора делают свою работу, а толпы художников, поэтов и фотографов – свою. Иногда их пути пересекаются.