Лев
Когда мы втроем вышли из класса, Бурыкина, осмотрев Шац и презрительно фыркнув, первая гордой походкой направилась по коридору. Сима как-то затравленно посмотрела ей вслед, а затем, скользнув по мне взглядом, последовала за Дашей.
– Сима, – позвал я, когда Шац ушла немного вперед.
– Чего тебе? – не очень вежливо отозвалась Сима, обернувшись. – За брюки испачканные извиняться не буду. Сам ко мне приклеился.
– Плевать на брюки, – сказал я, хотя, честно признаться, это было не так. – Держи.
Я протянул ей свой школьный джемпер. Понятия не имею, зачем это сделал. Просто захотелось. Столько смешков доносилось в сторону Шац, стало ее жалко. Учитывая, какая ситуация произошла у нее в семье… Тетка тогда нам с Лилей все уши про это прожужжала.
– Хочешь, чтобы я и его замарала? – искренне удивилась Сима.
– Плевать, – снова сказал я.
– Конечно, у тебя… у вас всех. Это ведь не единственные шмотки, – рассерженно проговорила Шац. Будто в этом была наша вина. – Легко быть благородным.
Я ни разу не общался с Симой, но всегда думал, что она немного чокнутая. Нелюдимая и сложная. Что трудного просто принять помощь, если тебе ее искренне предлагают?
– Ну и ходи с липким зеленым задом, – сказал я, пожав плечами. Накинул джемпер обратно на плечи. Не на коленях же мне ее умолять.
– Да запросто, – хмыкнула Сима, развернувшись. – Пусть это будет моей фишкой.
Она снова двинулась вслед за Бурыкиной к кабинету директора.
– Такая себе фишка, – возразил я, зачем-то по пути продолжая пялиться на зеленую задницу Симы. Стоит признать, что эти джинсы очень даже неплохо сидели на Шац.
– Какая есть. Надо будет, я и завтра так приду.
Я не знал, кому это может понадобиться, но почему-то в Симе не сомневался. И еще почувствовал себя очень глупо, следуя за Бурыкиной и Шац. Вообще меня бесила эта роль конвоя, которой наградила меня русичка. Будто девчонки сами заблудятся. Но когда директриса – твоя тетка, все думают, будто ты автоматически становишься ее правой рукой…
На обратном пути встретил в коридоре Шандареву с зареванным лицом и сумкой под мышкой. Подумал, что теперь все-таки влетит Симе…
Когда я вернулся в кабинет, одноклассники сидели с кислыми рожами из-за незапланированного урока русского языка. Только я занял свое место, как ко мне тут же склонился сосед по парте Игорь Пашнин:
– Ну че, опять вчера встречался с Белорецкой?
Я уже жалел, что рассказал ему об Аксинье. Хотя он сам обо всем догадался, когда на одном из уроков при входящем вызове на экране высветилась ее фотка… Аксинья Белорецкая училась в нашей гимназии, выпустилась в прошлом году. Уже пару лет я был в нее влюблен. А два месяца назад мы пересеклись в одной компании и я, набравшись смелости, наконец смог с ней пообщаться. Оказалось, я тоже был симпатичен Аксинье, и ее даже не смущала наша разница в возрасте. Не знаю, для чего я в итоге растрепал о наших отношениях Игорю. Похвастаться хотел, наверное. Аксинья считалась самой симпатичной девчонкой в нашей школе. После того как она выпустилась, никто не смог занять ее место.
Но теперь я жалел о том, что Пашнин все о нас знает. Игорь мог опошлить любой разговор, и это в нем сильно раздражало.
– Встречался, – сухо ответил я, открывая тетрадь и выписывая из учебника номер упражнения.
– И че?
– Че?
– Как?
– Норм.
– Ну, старичок, это несерьезно, – забубнил Игорь, склоняясь ко мне все ближе и прячась от русички за впереди сидящими. Я почувствовал, что от Пашнина несет перегаром. – А подробности?
Я продолжил молча переписывать упражнение, давая понять, что не желаю делиться с ним никакими подробностями. Но Игорек не отлипал.
– А мы вчера завалились в один классный бар, обмывали права братишки…
– Я заметил, – хмыкнул я, имея в виду перегар и помятый вид одноклассника.
– Не был бы батя на больничном, я б в школу на фиг не пришел, – продолжил Игорь. Наконец русичка сделала ему замечание.
– Если вызовет к доске и почувствует, что от меня несет, мне не жить, – проворчал Игорь, опуская голову. – Я вообще-то тоже на батину тачку рассчитываю.
Мне было плевать, на что там рассчитывает Пашнин и получит ли он вожделенную тачку. Делиться с ним подробностями наших с Аксиньей встреч я точно не стал бы. Игорь мне никто. Вот Макс Марвин – друг детства, это другое. Благодаря ему мы с Аксиньей и стали общаться теснее… Марвин тоже окончил гимназию в прошлом году. Раньше учился с Аксиньей в одном классе. Он всегда знал, что я сохну по Белорецкой, а тут подвернулся такой шанс, и он нас свел…
Упражнение делать было лень, поэтому я плюнул на все, отложил ручку и зашел в телефон. Переписывался с Аксиньей почти весь урок. Она в это время тоже сидела на лекции и скучала. Лишь изредка я хватался за ручку и делал вид, что что-то пишу. Пару раз ловил любопытный взгляд Игоря. Пашнин довольно улыбался и играл бровями: «Ты сейчас с ней? С ней, да? Счастливчик… Ух, я бы…» Тогда я отвернулся и больше не смотрел в его сторону.
Ближе к концу урока в класс вернулись Шандарева с Бурыкиной, а Шац так и не пришла. Когда прозвенел звонок, все быстро повскакивали со своих мест и, наспех собрав сумки, направились к выходу. Я оглянулся. Стас Петрушин тоже поднялся, растерянно оглядел разложенные на парте вещи Шац, немного поколебался и, все-таки закинув за спину свой рюкзак, направился к двери. А я почему-то завис. Будто мне больше всех надо. Но утренняя драка выбила меня из колеи. Не скажу, что увиденное доставило мне удовольствие, хотя другие одноклассники улюлюкали и даже снимали происходящее на камеру. У меня же после случившегося остался какой-то неприятный осадок. Я вспомнил растерянное и перепуганное лицо Шац… Поэтому, когда класс уже наполовину опустел, подошел к последней парте третьего ряда и быстро поскидывал в чужой рюкзак разложенные вещи.
Даша с Юлей, негромко переговариваясь, до сих пор находились в классе.
– Левик, отлично! – сказала Бурыкина. – Как соберешь ее пожитки, дай мне… Я с крыши спущу. Или в унитазе утоплю.
– Обязательно, – ответил я, не поднимая головы. Взял тетрадь Шац и зачем-то ее пролистал. Тетрадь не заполнена даже наполовину. Сима не особо парилась с ведением конспектов…
– Эта дура палетку теней за два косаря кокнула. Новую должна будет, – сказала Шандарева.
– Ты ей так-то тоже джинсы новые должна, – возразил я.
На это Юля лишь презрительно фыркнула:
– Да они ничего не стоят. Мы ей одолжение сделали вообще. Эти штаны давно пора на помойку отнести.
– Вы и мне брюки испачкали.
Юля с Дашей переглянулись и расхохотались:
– Ты, Левик, сам полез нас разнимать, тебя никто не просил. Если б ты не ввязался, мало бы ей не показалось.
Я вспомнил расцарапанное лицо Симы и решил, что ей и так неплохо досталось. Хотя Шандарева выглядела хуже. Забавно, раньше Юля казалась мне очень симпатичной. Но сейчас я почувствовал к ней брезгливость.
– Все равно стрясу с нее деньги за палетку, – сердито проговорила Шандарева. – И за телефон.
– Все-таки разбился? – спросил я.
– Фронталка больше не работает. Как селфи делать?
Я сомневался, что у Шац найдутся лишние деньги на косметику и ремонт айфона.
Собрав рюкзак Симы, я закинул его за левое плечо. Так и направился с двумя рюкзаками к выходу.
– Ты серьезно просто так его отдашь ей? – хмыкнула в спину Даша. – Ты, Левик, сегодня мистер благородство просто… Бросил бы тут.
– А мы бы пнули, – добавила Юля.
Интересно, чем так насолила Шац этим двум курицам? За бестолковым трепом с одноклассницами прошла пятиминутная перемена, и к кабинету директора я подходил уже со звонком на следующий урок. Мимо пронеслись галдящие пятиклассники. Тут же распахнулась дверь директорского кабинета, и показалась голова Симы. Шац воровато огляделась и, не заметив меня, вышла в коридор и гордо направилась в противоположную сторону от лестницы. Будто и не собиралась возвращаться в кабинет географии за рюкзаком.