– Мам! – послышалось откуда-то. Где оно, слева, справа? Статуэтка в кармане толкнулась под ребра, веля сменить курс.
– Уильям!
Голос Аннабель чудом окреп, она бросилась на звук, наступила на край юбки и едва не упала,он едва успел подхватить ее под локоть.
– Ма-а-а-а!
Совсем рядом, да где же он?!
Обломки падали все чаще, кто-то крикнул:
– Сейчас рухнет! – эти слова потонули в коллективном крике зевак. Сотни человек с ужасом смотрели в небо, где полыхающий решетчатый каркас начал заваливаться вниз, скребя по каменным бокам зданий – вот-вот насадится как бабочка на колонну-монумент в центре площади. Среди этого ада какой-то уличный фотограф продолжал свое дело. Совсем уже обезумели с этими портативными камерами.
Аннабель вскрикнула и бросилась вперед. На несколько мгновений дым рассеялся, Джеймс увидел, как она обнимает появившегося словно из ниоткуда мальчишку, и успел схватить за руку, прежде, чем дым снова их укутал.
– Бежим!
Сквозь скрип и скрежет пробился истерический баритон, переходящий в фальцет: «Падает, мать его, падает!» Обезумевшая от страха толпа рванула прочь, чувство опасности усилилось тысячекратно, Джеймс, не раздумывая, впихнул своих спутников в узкую нишу в стене, закрывая собой. От последовавшего грохота заложило уши, волна жара ударила в спину, опалила колючими искрами. Какой-то обломок саданул в плечо, заставив охнуть и поморщиться, он крепче прижался к Аннабель, чувствуя, как она дрожит. Сквозь запах гари пробивался аромат ее духов, легкий и волнующий, и все это было чертовски не вовремя, но думать о смертельной опасности с каждым вздохом становилось труднее…
К счастью, их убежище оказалось в стороне от траектории основной массы обломков. Спустя несколько мгновений мучительной тишины с площади вновь зазвучали крики и команды, полицейские отгоняли последних зевак, некоторых даже дубинками – подвыпившие лондонцы и гости города сочли пожар неплохой заменой ярмарке.
– Идиоты, – Джеймс сплюнул и выпрямился. – Леди, я…
Он осекся, наконец-то рассмотрев мальчишку. Его одежда скорее напоминала лохмотья, на парнишке живого места остаться не должно было, но никаких травм не заметно. Он не плакал, глаза, такие же яркие, как у матери, смотрели с чумазой мордашки неожиданно спокойно, даже с любопытством. Не испугался? Или просто в шоке?
Мальчик несмело улыбнулся в ответ на его взгляд, и Джеймс улыбнулся тоже, чувствуя, как где-то внутри распускается тугой узел воспоминаний. Все живы, все отлично. Он стянул пальто и набросил на Уильяма, лишь в последний миг вспомнив о статуэтке. Впрочем, начни он сейчас рыться в карманах, это выглядело бы как минимум странно.
– Как далеко вы живете?
Аннабель благодарно кивнула и назвала адрес. Джеймс скривился – придется ловить кэб, и не факт, что сейчас кто-то согласится ехать через центр. Не тащить же раздетого ребенка пешком через полгорода!..
А бар с уютной холостяцкой берлогой на третьем этаже совсем рядом. Две небольшие комнатки, не слишком роскошно, но для троих места хватит. К тому же он, как гостеприимный хозяин, может поспать внизу…
Если вообще сможет сегодня заснуть. А впрочем, у бармена хватает средств от мрачных воспоминаний и дурных снов.
– Не сочтите за дерзость, леди… Но у меня есть другое предложение.
Разумеется, она была против.
Разумеется, у нее не было выбора.
Глава 4, в которой делятся тайнами и вызывают дракона
К их возвращению бар оказался забит до отказа – крушение дирижабля оказалось событием, которое хотелось обсуждать. То и дело прибывали любопытные, которые требовали подробностей, а очевидцы и рады были языками почесать, посмаковать трагическое происшествие, пока пожарные тушили догорающие обломки и вместе с полицейскими разбирали завалы. Количество пострадавших все узнают только из утренних газет. Шоу в этом году не удалось, но прославилось. Найдет свое место на мрачных страницах истории.
Анна скорее осталась бы на улице, чем показалась перед взбудораженой новостями толпой в перепачканном копотью пальто. Но Лис провел их через черный ход, мимо кухни, где он захватил свечу, по узкой скрипучей лестнице в мансарду под крышей.
– А вот и апартаменты, леди, – он изобразил шутливый поклон, пропуская своих гостей вперед. – Не самые роскошные, но уж что есть.
Слабое мерцание свечи озарило маленькую комнату с аккуратно застеленной широкой кроватью. Анна растерянно остановилась посередине, продолжая прижимать к себе закутанного в чужое пальто сына, а новый знакомый прикрыл за собой дверь и взамен распахнул шкаф.
– Держи рубашку, Уилл. Умыться можно вон там. Есть вода и мыло, полотенца. Будьте как дома. – Он помедлил, потом ободряюще улыбнулся. – Джонни оторвет мне голову, а то и что-нибудь еще, если я немедленно не вернусь к работе. А вы отдыхайте, тут вас никто не беспокоит. Спокойной ночи, леди, спокойной ночи, юный джентльмен.
Отмывать Уилла пришлось долго. Незнакомого мужчину мальчик немного стеснялся, но стоило двери закрыться, как необходимость поделиться с матерью впечатлениями о приключении, параде и ярмарке пересилила. Он вертелся, болтал без умолку и, казалось, вовсе не испугался – чего нельзя было сказать о самой Анне. Однако усталость в конце концов взяла свое и мальчишка все-таки уснул, не договорив фразу. Аннабель нежно поцеловала сына в щеку и выпрямилась.
Сама бы она сейчас спать не могла.
Таинственный бармен по прозвищу Лис помог ей найти Уилла, пустил переночевать, пообещал утром лично съездить за необходимыми вещами. Анна слабо верила в бескорыстную доброту, а истории, которыми регулярно делилась Хлоя, только подтверждали – люди способны на страшные вещи. Этого парня разыскивают за воровство, но разве за простых воров платят такие деньжищи? Может быть, стоило попытаться добраться до квартиры самостоятельно?
Аннабель оглянулась на спящего сына, с легким вздохом покачала головой и принялась расплетать волосы, медленно вынимая шпильку за шпилькой.
Ей хотелось верить. Может ведь в жизни случиться чудо – хотя бы раз?
Впрочем, лучше не нужно.
Анна нерешительно оглянулась на постель. Спать в одежде было бы странно, но раздеваться в незнакомом месте… Обнаженной полностью ее не видел даже муж, и сама не имела привычки себя разглядывать. Единственное чудо, произошедшее в ее жизни, оставило слишком заметный след, чтобы радоваться подобным вещам.
Двадцать пять лет назад малышку Аннабель ночью выкрали из спальни. Сама она не помнила, но мать рассказывала, как перепугались родители, зашедшие пожелать дочери спокойной ночи. Няня клялась, что не отлучалась из детской, ни один человек в доме не видел и не слышал ничего подозрительного, но кроватка была пуста. Целую ночь все обитатели поместья разыскивали пропажу, а утром нашли в сарае на задворках имения, целую и невредимую, мирно спящую.
С вытатуированным на спине ало-черным драконом.
Кто это сделал, как и зачем – так и не выяснили. Родители очень переживали, что с таким «украшением» дочь не сможет выйти замуж. Девочка росла, и к безобразной, по мнению матери, отметине добавлялись новые недостатки – упрямый характер, вызывающе яркая внешность, высокий рост – целых шесть футов, выше отца! И когда престарелый граф Грей сделал предложение, никто не подумал отказываться. Ну и что с того, что графу пора скорее на кладбище, чем под венец? Зато когда отцовское поместье после его смерти отойдет дальнему родственнику по мужской линии, дочь не останется без крыши над головой…
Анна и в восемнадцать лет отличалась хладнокровием и рассудительностью, и доводы родителей в целом понимала. Прятать татуировку от мужа оказалось несложно – супружескую спальню граф посещал нечасто и в полной темноте, ничуть не возражая против длинной ночной рубашки. Однако новый муж наверняка заинтересовался бы – именно поэтому родители не слишком-то настаивали на повторном браке, а Аннабель так и не обзавелась большим опытом в общении с мужчинами. Не то чтобы это ее слишком огорчало…