Пока я размышляла над тем, что неплохо бы поскорее понять, к чему тут все идет, Сизаль читала переданные патриархом документы. По ее лицу было неясно, что за новости скрываются за пожелтевшими страничками, но, кажется, ничего опасного, раз она еще не пошла рвать и метать. Возможно, это на самом деле просто способ отомстить моему отцу чужими руками, причем сделать все красиво. Но лишний раз перестраховаться не помешает, потому что береженого и сам мир бережет, а растяп мы уже давно оплакали и с почестями проводили в последний путь.
Пополнять ряды тех, о ком скорбят и вспоминают каждый раз в печальную дату, мне не с руки, так что сейчас предпочтительнее узнать все и заранее. Пока секретарша и по совместительству самая властная женщина нашей гильдии разбиралась в мелком и убористом почерке, я скучала и медленно потягивала кофе. Самой вникать во все хитросплетения императорского документопроизводства мне не хотелось, да и что я там пойму, если даже сноха одной из самых влиятельных дам империи с трудом понимает написанное. В отличие от меня Сизаль уже не первый год разбирается вот в таких вот заковырках.
Когда я успела окончательно заскучать, Сизаль наконец-то отмерла и пошла что-то делать с документами и свечами. Только спустя пару минут до меня дошло, что девушка просто проверяет подлинность бумаг, попавших ко мне в руки. Вот я растяпа, сама не могла догадаться, что это может быть фальшивкой и тогда мне будет и отбор, и принц, и корона, правда, через тюремную решетку. Что бы я делала без наемницы? Наверное, сгинула бы по глупости собственной и наивности. Так легко доверять людям – ничему меня жизнь не учит.
– Что там? – я осторожно поднялась с диванчика и последовала за девушкой.
– Ничего опасного, – секретарша не отрывалась от бумаг, – но мне надо сейчас понять, на самом ли деле тут стоит подпись главного секретаря императорской канцелярии или качественная имитация.
– Патриарх сказал, что он ему это в покер проиграл, – я рассматривала бумагу через плечо девушки. – Думаю, подпись настоящая, коли на приказе герб просвечивается.
– Тогда это в корне меняет дело, – фыркнула собеседница, – карточный долг – дело святое, так что подпись настоящая. Не знала, что столь высокопоставленные люди не проверяются твоим папашей на предмет азартной зависимости. Да и боги с ними, самое главное, что эти листы и в самом деле дают тебе право наследовать земли графства. Знаешь, надо будет моему мужу написать, может он еще что подскажет, а пока тебе нужно сосредоточиться на отборе невест для принца. Свою родословную ты в любое мгновение сможешь потребовать назад. Если явишься без роду, то в фрейлины тебе дадут не сильно заносчивых мелких дворянок, воспитанных при дворе императрицы, а вот графине, еще и законно признанной дочери самого начальника императорской гвардии, по статусу положены минимум наследницы или младшие дочери маркизов. А с этими курицами я бы не посоветовала и врагу встречаться. У меня каждый раз возникает большое желание послать их головы в красивых коробках их отцам. Увы, свекровь запретила на балах использовать навыки, полученные во время работы наемницей. Приходится терпеть.
– Ты предлагаешь мне сперва отправиться туда, как простолюдинке, которую избрала богиня, а уже потом раскрыть правду о том, что я графская дочка, просто не хотела знать своего отца. Рассказать слезливую историю и умолять не выгонять. Как ни странно, но это может поднять меня в глазах аристократии, да и простой народ проникнется сочувствием к сироте при живом отце.
– А рейтинг твоего отца резко упадет вниз, – кивнула девушка. – Скорее всего, именно на это и ставит братец моего муженька, на тот факт, что ты не пойдешь в лоб на отца. Граф жесток, но справедлив, такой кристальной репутации ни у одного патриарха наших религиозных движений не сыскать. Вот только на этом он и погорит. Поверь, даже самое маленькое темное пятнышко на такой светлой ауре будет смотреться огромным пятном. А уж дочка, которую он не признал и бросил с умирающей на руках матерью. Эту сенсацию журналюги не пропустят и по старой памяти такого тебе наворотят, что можно сразу будет в святые воровки записываться и крылья лепить.
– Спасибо тебе на добром слове, – прикрыла я глаза ладонью.
– Будет тебе, – отмахнулась женщина, – а то мы не в курсе, что главный редактор «Провинциального сплетника» третий год за тобой таскается, едва слюной полы не мажа. Это ты у нас птичка гордая, хотя нет, я-то тебя не осуждаю, сама замуж только в тридцать два вышла, а до этого тоже нос воротила. Не пришел твой муж к тебе. Вот подумаешь, двадцать шесть, возраст что ли. А ты жизни еще не видела, одни заботы, да воровская доля темная. Ладно уж, подпишу я тебе документы, но пообещай, что будешь наслаждаться жизнью во дворце, а не думать, как бы побыстрее выполнить задание. Как говорят сплетницы, принц в постели горяч и страстен похлеще огнедышащего дракона.
– Брось, – рассмеялась я, – все мы знаем, что принц драконов девственник и ему законом собственной страны запрещено до свадьбы даже думать в том направлении. Так что не забывай, большая часть сплетен нашей страны – это фантазии неудовлетворенных по жизни аристократок, которым больше заняться нечем.
– Да будет тебе, Аверальд и вправду горяч, словно демон, – женщина подперла голову рукой. – Повеселись и расслабься, когда у тебя последний раз нормальный мужик был? Король пиратов? Который за тобой до сих пор бегает с желанием то ли убить за поруганную честь бравого вояки и похищенную саблю, то ли жестко трахнуть у ближайшей стены. Бедный мужик до сих пор отойти от шока не может, что за минет в твоем исполнении заплатил собственным сокровищем. И это надо было бросить беднягу с расстегнутыми штанами в пабе.
– Начнем с того, что это он меня решил бросить, променяв на какую-то кухарку, – взвилась я. – Он вообще-то мне в тот раз заявил, что хочет от меня прощальный минет и желательно жесткий секс прямо на барном стуле. За что и поплатился. Я не просто так три месяца за ним по всем портам бегала, подстраивая наши встречи. А за меч мне тогда три миллиона заплатили – рубинами чистейшей воды. Пусть носится на здоровье и ищет рыжую нимфетку с азиатскими чертами лица.
– Господи боже, вся гильдия думает, что ты настолько потрясающе сосешь, что у мужиков крышу сносит, а ты самая натуральная и коварная стерва, которая мстит красиво. Ладно, давай сюда перо и чернила, поставлю тебе подпись и пойдешь готовиться к рандеву с его высочеством. Но все же мой тебе совет, пока будешь при дворе, развлекись. Доживешь до полуфинала – там и свидимся. Герцогини все равно нет, и на бал тащиться мне. Печально, обидно, досадно, но ладно.
Девушка, еще раз взглянув на бумаги, притянула к себе перо и резво поставила роспись. Это было проделано с такой уверенностью, словно она каждый день по десять раз подделывает подписи самого опасного человека во всей империи. Я даже удивилась, откуда у нее такое мастерство, ведь то, какие документы выходят из тайной канцелярии, знали единицы. И вряд ли члены воровской гильдии были посвящены в тонкости этой деликатной службы. Скорее уж поверю, что императора скоро свергнут, чем в то, что эти умудрились спалиться.
– Не обращай внимания, я полгода отпахала на этого тирана, когда мне едва за двадцать было. Несмотря на всю свою серьезность, суровость и внешность, внушающую страх, в голове у него полный бардак. Лентяй, каких поискать, и мне как младшему секретарю приходилось по сто документов в день заполнять. Меня до сих пор ночью подними, я быстрей не свою, а его роспись на документах поставлю. И мой деверь прав, этот козел неблагодарный никогда в жизни не признается, что подпись фальшивая, потому что тогда всплывет правда о его лени и том, что половина отдела умеет за него расписываться на всех важных и не очень документах.