– И надолго ли тебя так хватит? – поинтересовался у него Кэрак.
– Я думаю, надолго. До тех пор, когда ангелы и демоны будут сговорчивее, точно.
Более авторитетные жнецы задумались.
– Даже не знаю, – шепнул один второму. – В целом, мысль дельная.
– Я думаю, стоит попробовать, – шепнул тот ему в ответ.
– Я тоже так считаю. И я. И мы. И мы! – подхватили близстоящие жнецы.
А за ними и все остальные:
– Мы тоже так считаем! Надо пробовать, дальше будет видно!
– Да мы поняли, поняли! – вскинули вверх руки Эстрагон и Кэрак, оказавшись в эпицентре гама. – Давайте пробовать!
Обсудив детали, жнецы разошлись.
Так появились неприкаянные души.
4
Решение брать с собой на работу души, по которым представители Рая и Ада отказывались подписывать отчеты, считалось у жнецов временной мерой. До тех пор пока в голову не придет более удачная идея, что с ними делать, или не удастся договориться с ангелами и демонами. И первые несколько месяцев эта задумка себя оправдывала. Жнецы делали свою работу, души тихо-смирно стояли в сторонке, и даже их непрерывный рост никого не смущал.
Проблемы начались, когда случилось непредвиденное: неприкаянные души начали между собой переговариваться.
До этого момента они всегда и везде следовали за жнецами молча, занимаясь сбором информации по интересующей их теме загробной жизни через созерцание происходящего вокруг. В основном для переосмысления прожитых лет и собственного успокоения. Однако далеко не каждая неприкаянная душа могла похвастаться кристально чистой репутацией в мирской жизни, отчего вера на благополучный итоговый исход имелась не у всех. И для тех душ, которые были лишены ее в большей степени, ожидание превращалось в томление, а благоговейная ностальгия по прожитым дням – в глубочайшую депрессию по прощелканной «прошлой жизни». Держать это в себе они не захотели. Но и открыто обсуждать свои страхи, касаемо дальнейшей судьбы, не зная, какая на это будет реакция жнецов, побаивались. Поэтому первое время разговоры на тему того, насколько у кого все плохо, и что их за это может ждать, неприкаянные души вели исключительно украдкой и шепотом. Довольно скоро к таким обсуждениям стали присоединяться души, у которых, по их мнению, в ближайших планах на жизнь будет «все хорошо». Им лишний раз хотелось удостовериться, что их догадки о теплом местечке в новой системе координат верны, а заодно самоутвердиться за счет неудачников. Когда мнения одних групп начали идти вразрез убеждениям других, сдерживаться в рамках шепота стало труднее.
Однако окончательно потерять страх и начать разговаривать в полный голос, не обращая внимания на жнецов, неприкаянных душ побудил не внутренний групповой опыт, а внешний. Так или иначе, жнецы между собой пересекались, а вместе с ними пересекались и сопровождающие их души. Порой такие пересечения происходили в рамках довольно замкнутого пространства, и тогда группы душ начинали делиться друг с другом накопившимся метафизическим опытом. И вот однажды подобная встреча ушла от принятого формата ведения диалога: сначала с шепота на повышенные тона, а затем и вовсе переросла в жаркий бесконтрольный спор на фоне религиозной нетерпимости. В результате которого не выяснилось, чей бог круче, но выяснилось, что перешептываться вовсе не обязательно, поскольку жнецы им ничего плохого не сделают. Более того, с ними тоже можно разговаривать, и за это они тоже ничего плохого не сделают. И, вообще, жнецы – довольно безобидные ребята.
Когда эти новости разлетелись во все концы, бедные жнецы просто не знали, куда им деваться: со всех сторон на них посыпалось: а что? а как? а почему? И это хорошо еще, что среди их «живых клиентов» периодически встречались юристы и политики, и было у кого позаимствовать такие понятия как «конфиденциальность» и «невладение данной информацией», а главное, практические навыки уклонения от прямых ответов на четко сформулированные вопросы, иначе еще неизвестно, чем бы все закончилось. А так непробиваемая несговорчивость жнецов довольно быстро нейтрализовала бум нездорового любопытства среди неприкаянных душ, и все вернулось на круги своя.
Минут на десять. Затем от одной из групп пришла радостная весть о том, что над жнецами можно издеваться.
Душа, не получив желаемых ответов на свои вопросы, не пожелала возвращаться к общему вялотекущему обсуждению наскучивших для себя тем. Вместо этого, чтобы хоть как-то себя развлечь, она начала вслух комментировать записи, подсмотренные в заполняемом жнецом отчете. К ней тут же присоединились другие души: сначала не согласные с ее мнением, потом согласные. Слово за слово и от повсеместной скуки не осталось и следа, только споры. Настолько жаркие, что, если бы после смерти было возможно рукоприкладство, то следующим развлечением неприкаянных душ стала бы «стенка на стенку». Но, увы, такие опции как «подкрепить свои слова чем-то более весомым, нежели простая угроза» или «ответить за свой базар» для бестелесных материй были недоступны. У них даже толком не получалось друг друга обматерить. Любое слово, нацеленное на общепонятную и исчерпывающую идентификацию личности, чья крепость зашкаливала за этические рамки загробного мира, на выходе из «диафрагмы» трансформировалось. В итоге каждая вторая душа слышала в свой адрес, что она: «тюлень», «олень», «долбоежик» или их дальний родственник «долбодятел». Со временем, чтобы не разводить сумятицу – кто кого кем считает – души разработали и успешно внедрили в обиход систему крайне обидных невербальных жестов. Но вернемся к издевательству над жнецами.
Когда души начали комментировать их записи, один из них не сдержался и накричал на них. Как он потом оправдывался перед коллегами за то, что замечания в его адрес были настолько несправедливыми, что задели его до глубины души. Однако это было уже не важно. Новость о том, что над жнецами можно и нужно издеваться молниеносно облетела группы неприкаянных душ и затмила собой все иные занятия. Повсюду начались массовые и обязательно крайне необъективные комментарии их записей. Цель: вывести жнецов из себя и заставить потерять присущий им самоконтроль. Как оказалось, это несравнимо лучше, чем собачиться между собой. Вскоре доведение жнецов до истерики приняло спортивный интерес: стало важно не просто вывести их из себя, а сделать это максимально быстро и эффективно, причем эффективность измерялась громкостью и продолжительностью истерики. И чем сильнее они кричали, тем сильнее их изводили…
Это привело к тому, что жнецы стали не только постоянно отвлекаться и психовать, но и ошибаться, количество неприкаянных душ резко подскочило и скрывать это стало уже невозможно.
5
Когда Сир Орхус узнал о неприкаянных душах, он рвал и метал. Первых трехсот жнецов, из принесших ему недобрую весть, он отстранил от занимаемой должности, даже не выслушав их объяснений. Вторые две сотни, прежде чем отправиться в Небытие, успели сообщить, что это не их вина, а… «ангелов и демонов», но это сообщила уже третья группа «приговоренных». Четвертая – успела поведать о том, что неприкаянные души научились контактировать между собой, тогда как пятая – каким образом это доводит жнецов до истерики и почему это стало причиной всех нынешних бед. К тому моменту, когда Глава Службы мрачных жнецов полностью осознал всю тяжесть ситуации, численность ее отделов уменьшилась на треть. Сокращение, как таковое, все же состоялось.
Однако проблему неприкаянных душ это не решило. Сир Орхус понятия не имел, что ему в сложившейся ситуации делать. Инструкция на этот счет молчала, хоть он и проштудировал ее несколько раз вдоль и поперек; от подчиненных вразумительных ответов, почему души себя так ведут, а главное, откуда они узнали язык мертвых и свободно на нем разговаривают и читают, он не получил. Капнуть глубже, только по известным ему соображениям, Глава Службы мрачных жнецов не решился. Вместо этого после очередной бессонной ночи он придумал себе служебную командировку в максимально отдаленной точке Вселенной, так чтобы по ее окончании, сразу отправиться на Ежегодное Собрание Высших Сил.