Только почему-то в этот раз мне было страшно. Если раньше подобные ситуации казались мне забавной игрой, то теперь с каждой минутой внутри крепла уверенность, что неизвестная ведьма, к которой меня везут, отнимет у меня что-то важное и жизненно необходимое. Но что? Что можно у меня отнять, если единственная радость в моей нынешней жизни – это черноволосый незнакомец из снов? Его она отнимет что ли? Так он и сам вроде бы намекнул, что пора прощаться…
Я закрыла глаза и попыталась воскресить в памяти лицо мужчины, который снился мне каждую ночь на протяжении уже нескольких месяцев. Красивый. Любимый. Мой. Только мой… Захотелось снова провалиться в сон, где я смогу прикоснуться к нему и почувствовать на губах его поцелуй, позволить ему больше, чем позволяла даже своей первой любви. Он всегда был таким ласковым, нежным, страстным…
– Майская, не спать! Приехали уже.
Наташка, чтоб её черти побрали! Я ведь только начала дремать, а она снова растормошила меня и потащила куда-то по освещённой редкими фонарями дороге, не позволяя даже остановиться и осмотреться. Единственное, что мне удалось разглядеть в сгустившемся вечернем мраке – это непривычная одинаковость маленьких домиков, палисадников и ведущих к ним дорожек. Я такое только один раз видела, да и то на картинке. Для коттеджного посёлка слишком убого, а для какой-нибудь захолустной базы отдыха – в самый раз. И названия улицы нигде нет – только таблички с номерами домов.
– А подъехать прямо к дому нельзя было? – проворчала я, устав спотыкаться на каждом шагу о собственные заплетающиеся ноги.
– Сюда въезд запрещён, это закрытая территория, – невозмутимо пояснила Наташка, продолжая толкать меня в одной ей известном направлении.
– Если закрытая, то как нас сюда пустили?
– Каком кверху.
– Ясно, – кивнула я, хотя ничего не поняла.
Нужный нам домик оказался почти в самом конце улочки. Перед крыльцом силы оставили меня окончательно, и я рухнула на ступеньки, чем вызвала недовольство заботливой подруги. Увы, вверх по малюсенькой лесенке к тому моменту я могла подняться только ползком.
– Ладно, сиди здесь, – скривилась Наташка и отправилась будить обитателей жилища, в окнах которого не было даже намёка на свет.
Я слышала, как она стучала в железную дверь, как щёлкнул дверной замок и кто-то вышел на крыльцо…
– Мать честная! – раздался над головой незнакомый женский голос, и меня снова куда-то поволокли, но сопротивляться или хотя бы протестовать не было уже ни сил, ни желания.
Лесенка, тёмный коридор, дверь, ещё дверь, снова дверь… Пока я, балансируя на грани сна и реальности, пыталась сопоставить размеры махонького домика с количеством дверей и помещений, обнаружившихся внутри, меня привели в уютную спаленку, разули и уложили на короткий диванчик, который каким-то немыслимым образом увеличился в размерах так, что я смогла блаженно вытянуть ноги.
«Интересно, а глубокая депрессия подразумевает наличие галлюцинаций?» – лениво проползла в голове забавная мысль, и я тихо хихикнула.
Страх ушёл. Его больше не было. Стоило мне переступить порог этого странного дома, как все тревоги разом испарились, уступив место полному умиротворению и ощущению, что я наконец-то дома.
– Пусть спит, – сердито и, кажется, озадаченно проворчала хозяйка, после чего меня наконец-то оставили в покое, позволив устроиться поудобнее и наконец-то уснуть.
Проваливаясь в мягкие объятия сна, я слышала голоса за дверью и пыталась вникнуть в суть разговора, но реальность ускользала так стремительно, что разобрать удалось очень мало. Мы успели вовремя, и это самое главное. Я буду жить, что тоже вроде бы немаловажно. А ещё тётка, которую я так и не разглядела, говорила что-то про ведьмовскую кровь. И про каких-то инкубов, но думать об этом не хотелось совершенно. Хотелось спать. И ещё раз увидеть обаятельного героя моих снов.
Увы, этой ночью он ко мне так и не пришёл.
Глава 2
Глупее я себя ещё никогда не чувствовала. И голоднее тоже. Желудок громко и недвусмысленно требовал пищи, а я сгорала от стыда под любопытными взглядами пяти старушек и одного старичка, расположившихся на стульях напротив диванчика, на котором я проспала всю ночь. Это всё выглядело так, будто я – заморская диковинка, на которую пришли поглазеть последние жители какой-нибудь вымирающей деревеньки.
– Здравствуйте… – неуверенно выдавила я из себя и прижала руку к животу в надежде успокоить бунтующие внутренности.
– Ты хто такая? – беззлобно, с нескрываемым интересом осведомилась одна из старушек.
– Ира.
Тишина. Шесть пар глаз испытующе уставились на меня, ожидая чего-то ещё, и мне вдруг нестерпимо захотелось провалиться сквозь диван, дощатый пол и землю под ним. Вдобавок желудок снова громко напомнил о том, что последний раз видел еду дня три назад, отчего я покраснела до корней волос и сочла своим долгом извиниться.
– Завтрак только через час, – вкрадчивым голосом сообщил старичок, – но если ты заглянешь ко мне минут эдак через десять…
– Чего это к тебе? – возмутилась сидящая рядом с ним старушка, после чего сразу же переключила своё внимание на меня и ласково предложила: – В пятый домик забегай, я тебя печеньицем угощу.
И началось… Милая компания добродушных на вид пенсионеров в мгновение ока превратилась в стаю голодных чаек, отвоёвывающих друг у друга кусок хлеба. Пока они скандалили, выясняя, у кого чай насыщенней, а печенье слаще, я тихонько сползла с дивана, чтобы удрать, но переоценила свои возможности – ноги сразу же подкосились, и мои несчастные кости с громким стуком обрушились на пол. Старички притихли и снова уставились на меня с жадным любопытством.
– И не стыдно вам? – послышался со стороны двери приятный мужской баритон, и в следующее мгновение чьи-то сильные руки вернули меня обратно на диван. – Вроде и возраст почтенный, а всё как дети малые. Девушка, вы не ушиблись?
Я подняла на спасителя полные слёз глаза и предъявила ему ссадину на костлявом локте, после чего компания недовольно ворчащих старушек во главе со старичком была изгнана из помещения, а мне оказали первую помощь в виде обслюнявленного листа подорожника, растущего, как это ни странно, в длинном пластиковом горшке на подоконнике. И это странное открытие оказалась далеко не последним в череде утренних новостей.
Во-первых, спасший меня от кошмарных пенсионеров мужчина оказался врачом. Или санитаром. Или медбратом, судя по бледно-голубой униформе с традиционным колпаком. Это свидетельствовало о том, что Наташка бессовестно бросила меня в каком-то загородном лечебном или профилактическом учреждении, а сама смоталась обратно в город, не удосужившись даже объяснить мне, что это за место.
Во-вторых, что это за лечебница такая, где вместо зелёнки и пластыря доктора слюнявят подорожники, престарелые пациенты с самого утра свободно шастают по соседним палатам, а вместо привычной больничной обстановки какая-то дикая полууютная смесь мягкой и медицинской мебели. И обои на стенах в бледную розово-зелёную полосочку, словно куплены ещё в доперестроечные времена. Частная клиника мещанского пошиба?
В-третьих… С чего это вдруг меня начало раздражать то, на что ещё вчера я даже внимания не обратила бы? Что-то изменилось, как-то иначе я начала себя чувствовать, проснувшись в этом…
– А где я? – уточнила у мужчины в медицинской спецовке, который всё ещё стоял передо мной и протягивал влажный зелёный листик в качестве примочки на ссадину.
– В частном доме престарелых, – как-то уж очень весело сообщил он, подтверждая мою догадку, но потом вдруг добавил: – ведьм.