Если мой словесный юмор не привлекал внимания других учеников, я выступал в жанре перформанса. Я вырезал в книге место для водяного пистолета, чтобы обрызгивать одноклассников, не понимавших, откуда берется вода. Я поджег мусорное ведро в классе, чтобы избавить нас от теста. И я успешно выполз на четвереньках из класса во время урока истории, так что учитель даже не заметил этого. Это была огромная работа, если можно так выразиться. «Почему ты так поступал?» – могут задать этот справедливый вопрос некоторые из вас. Дело в том, что я сбежал не для того, чтобы прокрасться по коридору, чтобы достать шоколадку из автомата или покурить в комнате для мальчиков. Я даже не особо хотел уходить из класса – в конце концов, они были хорошей аудиторией. Я просто жаждал внимания и готов был на все ради смеха. Я поднял планку так высоко, что для постоянного привлечения внимания мне приходилось делать еще более странные вещи. Неудивительно, что из-за моих выходок один из моих учителей ушел не только из нашей школы, но и вообще из педагогической профессии. Мисс Уилсон видела предостаточно шалопаев. Она наконец загнала меня в угол за несколько месяцев до выпуска.
«Кевин, я знаю тебя и знаю твою семью. Я наблюдала за тобой годами». «Вот опять», – подумал я. Еще одна лекторша, спрашивающая меня, почему я не такой, как мои брат или сестра.
Но мисс Уилсон пошла в совершенно ином направлении. «Знаешь, недавно я подумала, и мне интересно, приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что, возможно, ты мог бы использовать часть энергии, которую ты тратишь на эти выходки, чтобы действительно стать кем-то, а не просто быть пресловутым классным клоуном – за твой же счет, я бы добавила».
Что поразило меня в этом разговоре, так это то, что мисс Седые Волосы не ругала меня, как это делали другие учителя. Она действительно увидела во мне что-то хорошее. Конечно, было очевидно, что она увидела эдакого шутника, младшенького в семье, который устраивал очередное возмутительное представление. Но вместо того чтобы увидеть неудачника, она увидела потенциал. И у нее было достаточно проницательности, чтобы бросить мне вызов, предложив мне что-то сделать со своей жизнью. Мне нужно было перестать подчиняться моим худшим наклонностям.
Кто для вас важен?
Какие три или четыре человека в вашей жизни повлияли на вас больше всего?
Какую роль они сыграли в вашей жизни и как бы вы описали их черты характера?
Человек № 1
Роль в вашей жизни: _________________________________________
Черты характера: _________________________________________
Человек № 2
Роль в вашей жизни: _________________________________________
Черты характера: _________________________________________
Человек № 3
Роль в вашей жизни: _________________________________________
Черты характера: _________________________________________
Человек № 4
Роль в вашей жизни: _________________________________________
Черты характера: _________________________________________
Скольких из этих людей вы описали положительно?
Скольких вы описали отрицательно?
Когда я оглядываюсь назад на свою жизнь и ранжирую людей, которые действительно сыграли в ней большую роль, то мисс Уилсон входит в пятерку лучших. Если бы не она, вы, возможно, читали обо мне (в разделе «криминальные происшествия» газеты), но вы, вероятно, не приобрели бы книгу, написанную мной.
Но что заставляло меня так стараться привлечь к себе внимание, когда я был юным? Ответ прост: у меня не было выбора.
Идеальная Салли и мой брат «Бог»
Вы когда-нибудь находились рядом с абсолютно идеальным, всегда и все знающим, всегда заслуживающим доверия и полностью надежным человеком? Рядом с которым чувствуешь себя неполноценным, не стоящим и его мизинца? Таким человеком была моя идеальная старшая сестра Салли.
Салли была из одной из тех учениц, которые всегда говорят своим подругам: «Я думаю, что я и правда провалила тест», а потом узнают, что они справились «только» на 97 %. Старше меня на восемь лет, Салли во многом была как вторая мама. Я не видел в ней недостатков. Если бы Иисус еще не родился, я думаю, Салли могла бы быть неплохой кандидаткой на роль Марии. Вот как я ее уважал.
Мой брат Джек, которого я не так ласково называл «Богом», был для парней тем же, чем Салли для девушек. Ему все удавалось: защитник футбольной команды, сильный ученик, красивый и популярный, всеобщий любимец, никогда не пропускающий свидания. Джек был именно таким, каким должен быть старший сын.
А потом родился я. Маленький последыш, Кевин Леман. Как я мог вписаться в эту прекрасную команду моих брата и сестры? Я не мог лучше учиться, чем Салли, – это было очевидно. У меня не было спортивного мастерства Джека – это тоже было очевидно. По сравнению с ним я всегда чувствовал себя худосочным (конечно, он был старше меня, но в детстве об этом не задумываешься).
У меня не было возможности проявить себя, например стать отличником или лидером класса. Так что где-то в глубине души я понимал, что для привлечения к себе внимания мне нужно сделать что-то другое, потому что Салли и Джек добились успеха во всех положительно оцениваемых начинаниях.
На мой взгляд, у меня не было никакого способа получить известность, кроме как стать озорником. Я не был подлым ребенком (хотя многие из моих учителей, вероятно, сказали бы иное, испытав столько разочарований из-за моих выходок). Скорее моей целью было заставить людей смеяться. Если благодаря этому я стал популярным, что ж, тем лучше.
Моя любовь к клоунским проделкам возникла почти случайно. Я был восьмилетним второклассником, когда Салли завербовала меня в качестве талисмана в своей команде поддержки. Однажды, в середине игры, я перепутал все движения и сбил с толку всю группу. Сначала я смутился, но когда я увидел это море лиц, смотревших на меня и смеявшихся, я подумал: «Эй, это не так уж плохо», – и я даже немного воспользовался этим.
Я делал это неосознанно. Я был слишком молод для того, чтобы специально веселить людей. Но желание отличиться, быть замеченным, стать кем-то есть в каждом из нас, и я знал, что наконец-то нашел свою нишу: я буду веселить людей.
Но угадайте, кто следил за всем этим развитием событий? Моя седая учительница математики, мисс Уилсон. Она узнала меня как личность.
Она увидела, как я манипулировал своей матерью (которая, казалось, проводила больше времени в школе, чем я, пытаясь вытащить меня из создаваемых мною проблем), и поняла, что мои творческие силы могут быть использованы в более благородных целях.
Не то чтобы мне раньше не читали нотаций, но все мои учителя говорили одно и то же: «Если бы Кевин просто постарался, он мог бы делать все намного лучше». Я просто пожимал плечами, потому что я уже знал ответ.
Зачем утруждать себя тяжелой работой, когда я знал, что я не догоню моих брата и сестру – вместо этого я могу так весело развлекать всех? Тот факт, что учителя не любили меня, ни капли меня не беспокоил; большинство детей хотели учиться со мной в одном классе. Как только они поняли, что я окажусь в их классе, они стали перешептываться друг с другом: «О, класс, Леман с нами! Будет веселый год!»
Сначала меня обеспокоило, что эта старая перечница видела меня насквозь, но потом что-то в ее глазах остановило меня. Выражение ее лица говорило мне, что она увидела то, что не заметил никто другой, и что я должен дать ей шанс. Поэтому, хотя я все еще думал, что я туп как пробка, я согласился учиться у нее в выпускном классе, с апреля по июнь. «Если ты поработаешь немного усерднее, ты сдашь выпускные экзамены», – заверила она меня.
И, к моему удивлению, я поработал весьма усердно – возможно, впервые в жизни. Мисс Уилсон была отличной учительницей; я просто был слишком увлечен своими выходками, чтобы заметить это раньше. И знаете что? Я действительно хотел порадовать ее, и это был новый опыт для Кевина Лемана.
Наши усилия окупились. Я провалил только один предмет в этом семестре – рекорд для меня. (Моя мама ожидала от моих брата и сестры только отличных, в крайнем случае хороших оценок, но она была готова на коленях молиться, чтобы мне поставили не одни сплошные «неуды». Ей очень хотелось успокоиться и поверить, что «Бог не обидел умом этого мальчика».)