Со временем Арон перестал брать старую суку для охраны – от нее было мало толку: собака все дежурное время лежала около входа сторожки, не обращая ни на какого внимания. Ее оставили дома, где она большую часть времени проводила лежа на крыльце и своим грозным видом пугала прохожих.
Подросший Джулбас считал себя хозяином на рынке, распоряжался всеми живыми тварями, которые находились на этой территории. Особой заботой для него было разгонять скопление собак и кошек на свалке. Он незаметно крался вдоль забора и внезапным громким лаем пугал незваных гостей. Правда, его хозяин не разрешал гоняться за кошками: облаять их было можно, но задирать – нельзя! Кошки тоже играли роль сторожей, уничтожали крыс! Джулбас со временем это понял и перестал обращать на них внимание, но бывали случаи, когда некоторые наглые коты переходили дорогу прямо перед его мордой или лезли своими носами в собственную миску пса… тогда собака становилась охотником и без предупредительного лая бросалась на несчастную жертву. Коты быстро это поняли, поплатившись жизнью нескольких своих собратьев, и перестали задевать собаку.
Кроме котов, Джулбас не любил больших птиц – ворон, которые часто таскали из его миски вкусные куски. Это были очень умные птицы; они добывали себе пищу всегда в паре: одна отвлекала собаку, другая тащила все с его «стола». С ними Джулбас справиться не мог; ему приходилось или съедать всю пищу за один раз, или делиться с «не прошеными гостями».
Когда становилось скучно, он бежал от сторожки к забору, располагающемуся со стороны парка и там, наблюдал за отдыхающими людьми, и собаками. У него не было привычки облаивать прохожих, он просто сидел и смотрел в их сторону. Вот если кто-нибудь пытался пролезть через ветхую решетку, тогда, конечно, инстинкт сторожевого пса брал вверх над добропорядочностью; пес бросался на нарушителя, демонстрируя оскал своих мощных зубов. Связываться с таким сторожем ни у кого не было желания; уже в годовалом возрасте рост Джулбаса в холке достигал почти восемьдесят сантиметров, а вес равнялся шестидесяти килограмм. Его шерсть достаточно густая, а за счет плотного подшерстка вид собаки становился еще более массивным. Бурый окрас в вечерние сумерки делал его мало заметным на фоне серых досок сараев и прилавков; когда перед нарушителем внезапно появлялось такое чудовище, клало ему лапы на грудь, раскрывало страшную пасть, то жертве оставалось только падать на землю и при последнем издыхании молиться о быстрой кончине.
Так называемые «бывалые люди» говорят, что с любой собакой можно справиться… надо только суметь схватить ее за уши, но уши кавказской овчарки по стандартам породы, подлежат купированию; ее призвание защищать стада овец от нападения волков; вступать в бой с хищником. Любая собака инстинктивно бережет уши, как наиболее болезненную часть тела. Именно поэтому в раннем щенячьем возрасте этих собак лишали хрящевой ткани ушей. Джулбасу тоже купировали уши и вместо них на его голове торчали маленькие обрубки, которые играли роль слуховых органов.
Во взрослом периоде жизни пес имел настойчивый, смелый и решительный характер; если его не задевали, то Джулбас был похож на большого увальня, лениво прогуливающегося или просто сидящего по ту сторону забора. Некоторых собак за изгородью раздражало такое спокойствие пса, и они всячески старались ему испортить настроение. Особенно надоедали две собаки: маленькая – всегда визжащая истеричным голоском и большая – красавец дог, который в нем видел единственного соперника, которого надо, по собачьим законам, обязательно унизить в глазах окружающих. С ними у Джулбаса и произошло две стычки.
Маленькая собачка на руках худой, длинной особы, всегда появлялась днем. Дама проносила ее вдоль ограды и та сумасшедшим завыванием поносила Джулбаса, как только может пигмей ругать великана, находясь в безопасности. Иногда, когда она сходила с рук, для выполнения нужды, подбегала близко к решетке и из травы, откуда ее даже Джулбасу трудно было разглядеть, высказывала свое собачье превосходство. У всего есть начало, но и всегда виден конец. Вот этот конец и настал для маленькой забияки.
Как-то днем, когда Джулбас на небольшом возвышении за забором сидел и рассматривал проходящую публику, появилась дама со своей любимицей. Собачка попросилась с рук на землю и, подбежав к ограде, принялась за свою обычную работу – поносить овчарку. У Джулбаса в этот день, видимо, было плохое настроение, может из-за дождливой погоды, а может из-за надоедливых ворон, которые сумели утащить прямо из-под носа кусок жирного мяса… причины нам не узнать! Одним словом – не повезло, наглецу! Внезапно овчарка бросилась на старую изгородь, раздвинула грудью ржавые полосы железа и оказалась рядом с визжащим «недомерком», придавив его лапой и открыв ужасную пасть, куда вместилось бы несколько таких собачонок, Джулбас угрожающе зарычал. Писклявый звук сразу куда-то исчез; собачонка дернулась тощим тельцем и… испустила дух. Гигант обнюхал мертвое тельце, еще раз что-то прорычал и с гордым видом вернулся на свое рабочее место. Худая дама – хозяйка собачонки, сначала онемела от увиденного, потом, издав воинственный вопль, бросилась к телу своей любимицы, громко призывая милицию. Джулбаса они больше не беспокоили!
Другой нарушитель спокойной жизни овчарки – большой дог, чаще всего появлялся вечером. Трудно было сказать, то ли его выгуливал толстый мужчина в шляпе и очках или красавец дог гулял с ним на поводке. Он шествовал мимо Джулбаса той горделивой, величественной походкой, как только могут идти цари около своей челяди. Дог почти не замечал никого, только изредка косил свой взгляд в сторону овчарки за забором и удивлялся, почему она не восхищается и не преклоняется перед его величеством. Все кругом расступались и испуганно шарахались по сторонам, а собака за решеткой просто сидела, как истукан и с безразличием смотрела в сторону царственной особы, без всякого уважения. Со временем, это начало раздражать могучего дога и он, проходя мимо Джулбаса, стал угрожающе рычать в его сторону, а несколько раз порывался направиться к решетке. Хозяин вовремя прерывал гнев собаки, дергая за поводок и успокаивая словами. Но однажды, вместо хозяина, прогуливал дога его сын – худой, длинный подросток и тоже в очках. Собака тянула мальчишку по обычному пути. Увидев спокойно сидящую за решеткой овчарку, дог легко оскалил зубы и несильно дернул поводок; мальчишка о чем-то замечтавшись, выпустил его из рук. Дог, почувствовав свободу, внезапно наполнился яростью к мнимому обидчику и бросился в его сторону. Мальчик что-то крикнул собаке, но приступ гнева отбросил приказ далеко в сторону. В два прыжка разъяренный пес оказался около забора, ударил грудью о ржавую решетку, та развалилась и… две собаки оказались друг против друга.
Джулбас не ожидал такого поворота событий; он просто смотрел на дога, не давая никаких поводов для гнева соперника, но не мог простить приход чужака на свою территорию. Две собаки бросились в драку, каждый защищал свое: один – оскорбленное самолюбие, другой – свой дом. Крупные псы дерутся не как «мелкие шавки», истерично лающие и кусающие друг друга за зад. Гиганты сначала бьют врага грудью и когда тот повержен, прижимают тело к земле лапой, угрожающе открыв пасть, заставляют смириться с поражением и только в случае непослушания их приказа-угрозы, могут пустить свои мощные клыки в дело – разорвав противнику горло.