Шаламов Варлам Тихонович читать онлайн 3 стр.

После 1938 года Павлов получил орден и новое назначение – наркомом внутренних дел Татреспублики Путь был показан – целые бригады стояли на рытье могил Пеллагра и блатные, конвой и алиментарная дистрофия старались как могли Запоздалое вмешательство медицины спасало кого могло или, вернее, что могло –

Вечером, сматывая рулетку, смотритель сказал, что Дугаев получит на следующий день одиночный замер Бригадир, стоявший рядом и просивший смотрителя дать в долг «десяток кубиков до послезавтра», внезапно замолчал и стал глядеть на замерцавшую за гребнем сопки вечернюю звезду Баранов, напарник Дугаева,

Тачка I Золотой сезон короток Золота много – но как его взять Золотая лихорадка Клондайка, заморского соседа Чукотки, могла бы поднять к жизни безжизненных – и в очень короткий срок Но нельзя ли обуздать эту золотую лихорадку, сделать пульс старателя, добытчика золота, не лихорадочным, а, наоборот,

От голода наша зависть была тупа и бессильна, как каждое из наших чувств У нас не было силы на чувства, на то, чтобы искать работу полегче, чтобы ходить, спрашивать, просить… Мы завидовали только знакомым, тем, вместе с которыми мы явились в этот мир, тем, кому удалось попасть на работу в контору, в

Как топчут дорогу по снежной целине? Впереди идет человек, потея и ругаясь, едва переставляя ноги, поминутно увязая в рыхлом глубоком снегу Человек уходит далеко, отмечая свой путь неровными черными ямами Он устает, ложится на снег, закуривает, и махорочный дым стелется синим облачком над белым блес

С тридцатого года пошла эта мода: продавать инженеров Лагерь имел доход немалый от продажи на сторону носителей технических знаний Лагерь получал полную ставку, и из нее вычиталось питание арестанта, одежда, конвой, следовательский аппарат, даже ГУЛАГ Но после вычета всех коммунальных расходов остав

Тяжелые двери трюма открылись над нами, и по узкой железной лестнице поодиночке мы медленно выходили на палубу Конвойные были расставлены густой цепью у перил на корме парохода, винтовки нацелены были на нас Но никто не обращал на них внимания Ктото кричал – скорей, скорей, толпа толклась, как на лю

Мы бурили на новом полигоне третий день У каждого был свой шурф, и за три дня каждый углубился на полметра, не больше До мерзлоты еще никто не дошел, хотя и ломы и кайла заправлялись без всякой задержки – редкий случай; кузнецам было нечего оттягивать – работала только наша бригада Все дело было в д

Книга исчезла Огромный, тяжелый фолиант, лежавший на скамейке, исчез на глазах десятков больных Кто видел кражу – не скажет На свете нет преступлений без свидетелей – одушевленных и неодушевленных свидетелей А если есть такие преступления? Кража романа Марселя Пруста не такая тайна, которую страшно

Условились так: если будет отправка в спецлаг « Берлаг» – все трое покончат с собой, в номерной этот мир не поедут Обычная лагерная ошибка Каждый лагерник держится за пережитый день, думает, что гдето вне его мира есть места и похуже, чем то, где он переночевал ночь И это верно Такие места есть, и о

Полупьяный радист распахнул мои двери – Тебе ксива из управления, зайди в мою хавиру – И исчез в снегу во мгле Я отодвинул от печки тушки зайцев, привезенных мной из поездки, – на зайцев был урожай, едва успевай ставить петли, и крыша барака была застлана наполовину тушками зайцев, замороженными туш

Две белки небесного цвета, черномордые, чернохвостые, увлеченно вглядывались в то, что творилось за серебряными лиственницами Я подошел к дереву, на ветвях которого они сидели, почти вплотную, и только тогда белки заметили меня Беличьи когти зашуршали по коре дерева, синие тела зверьков метнулись вв

Фадеев сказал: – Подождика, я с ним сам поговорю, – подошел ко мне и поставил приклад винтовки около моей головы Я лежал в снегу, обняв бревно, которое я уронил с плеча и не мог поднять и занять свое место в цепочке людей, спускающихся с горы, – у каждого на плече было бревно, «палка дров», у кого п

В тайге у меня была тропа чудесная Сам я ее проложил летом, когда запасал дрова на зиму Сушняка вокруг избы было много – конусообразные лиственницы, серые, как из папьемаше, были натыканы в болоте, будто колья Избушка стояла на пригорке, окруженная стланиковыми кустами с зелеными хвойными кисточками

– Подожди, ты еще подзайдешь, подзасекнешься, – поблатному грозил мне начальник больницы, доктор Доктор – одна из самых зловещих фигур Колымы… – Встань как полагается Я стоял «как полагается», но был спокоен Обученного фельдшера с дипломом не бросят на растерзание любому зверю, не выдадут доктору До

Много лет я думал, что смерть есть форма жизни, и, успокоенный зыбкостью суждения, я вырабатывал формулу активной защиты своего существования на горестной этой земле Я думал, что человек тогда может считать себя человеком, когда в любой момент всем своим телом чувствует, что он готов покончить с соб