Расскажите вашим детям. Сто одиннадцать опытов о культовом кинематографе
Многие используют слово "культовый" в повседневном языке Чаще всего этот термин можно встретить, когда речь идет о кинематографе Однако далеко не всегда это понятие употребляется в соответствии с его правильным знач
Постыдное удовольствие. Философские и социально политические интерпретации массового кинематографа
До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру Те же, кто ее почемуто любят, считают это постыдным удовольствием Однако последние 20 лет интеллектуалы на За
У ступеней трона
В романе разворачиваются события, происшедшие за короткий период правления Россией регентши Анны Леопольдовны, племянницы Анны Иоанновны В это время активизировались сторонники Елизаветы, дочери Петра Великого, кот
Божья воля
Роман повествует о годах правления российского императора Петра II. В бескомпромиссной борьбе придворных группировок решается вопрос, куда пойдет дальше Россия: по пути, начатому Петром I, "революционером на троне", или
Постыдное удовольствие. Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа
До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почемуто любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину и
Мы никогда не были средним классом. Как социальная мобильность вводит нас в заблуждение
Хотя происходящее сокращение среднего класса в одной части планеты и его расширение в другой приковывает к себе наше внимание, мы редко ставим под сомнение саму категорию «средний класс». В этой книге антрополог Хадас Вайс утверждает, что средний класс представляет собой своего рода идеологию. Просл
Кризис повествования. Как неолиберализм превратил нарративы в сторителлинг
В этом эссе БёнЧхоль Хан анализирует современного человека, окруженного бесконечными нарративами, повествованиями и историями. Однако, несмотря на эту бурю смыслов вокруг, мы, кажется, утратили возможность чувствовать и понимать истинное повествование – и оказались в «постнарративном мире».
Цифровое