В самом помещении было просторно. Можно было и душем даже воспользоваться. Но к сожалению идеальной чистоты не наблюдалось. Хотя график уборки на стене говорил, что сегодня утром уже убирали и следующая уборка будет сегодня вечером. Был телефон указан для жалоб и предложений.
Внутри самой остановки был телефон-автомат и кнопка экстренного вызова. Также была табличка с информацией об организации, ответственной за состояние остановки, какой то там «Автодор».
Когда я возвратился в авто, то «ожил» водила:
– Вообще то лучше всего в туалет ходить на АЗС. Там бесплатно и чище, – просветил он меня.
Подъезд к «малой родине» я совсем не узнал. Его просто не было. Был въезд в современный город и гораздо дальше или ближе по дороге, чем раньше. То есть город так расстроился, что поглотил и «Слободку» и окрестное село. Сельские дома вдоль дороги остались. Но выглядели «сиротливо», на фоне многоэтажной застройки за ними и между ними.
Точно так же выглядела «Слободка» и центр города. Мне это сразу напомнило, как на моих глазах менялся облик киевского пригородного райцентра. Когда по обе стороны от дороги разросся новый город. А со временем и дорогу в объезд на Киев сделали. И по старой дороге ездили уж очень настырные и консервативные граждане. А потом там появился ресторан с названием «Старый Центр», что доступно, всё и всем, пояснило.
И как то, имея время и желание, в одну из поездок в Киев, папа попросил водителя свернуть и проехать по «новому центру». Ему, как хозяйственнику, было интересно. Он и до этого удивлялся, что все госорганы и конторы выстроили в новых зданиях вдоль объездной дороги. Так было очень удобно для жителей района, которые приезжали решать в райцентр свои вопросы. Не нужно было метаться по всему городку. Всё собрано в одном месте и на окраине, с удобным подъездом и остановкой автобусов.
А вот «новый центр» представлял собой большую пешеходную зону отдыха. С фонтаном в центре, со сквером вокруг, с большим парком с левой стороны и рядом ресторанов, кафе и баров с правой стороны. Прямо был памятник Ленину, с аллеей Героев, и клумбами всевозможных светов. И, конечно, было много скамеек в тени деревьев. Правда, ввиду новизны места, деревья были ещё не очень высокие.
В центре моего городка новых высоких домов тоже хватало. Мой папа этим вопросом давно занимался, решая проблему жилья, особенно для расселения ветхого жилья.
Но конечно, основная застройка в моём городке велась вокруг, так называемого «старого города» и вдоль объездной дороги. Но там, по понятным причинам, развивалась новая промзона. Это я узнал позднее, а сейчас просто не верил своим глазам, что такое могло произойти с моим родным городом. Да, это уже был настоящий город.
Вон проехали первый светофор и обогнали городской автобус с номером 8. Значит, как минимум есть ещё семь маршрутов. До этого тут ни светофоров, ни городского автотранспорта отродясь не было. Хотя я от папы слышал, что вопрос об этом поднимался ещё пару лет назад. Чтобы пустить как минимум три маршрута.
И светофор наконец поставить в центре, где было организовано круговое движение и постоянно происходили ДТП на въезде и выезде с круга.
Вот так, тихо восхищаясь и указывая дорогу водителю, я подъехал к нашему «родовому гнезду».
Расчёт произошёл автоматически, через систему «Такси» по банковской карте. Выгрузив мою поклажу и коротко попрощавшись, таксист умчался. Стоило это мне час езды и 10 рублей 50 копеек. На автобусе с двумя пересадками обошлось бы в 2 рубля 36 копеек и два с половиной часа времени.
Меня никто не встречал. Я позвонил в видео-звонок и через минуту я услышал удивлённый голос нашей невестки:
– Дэн, это ты?
Щёлкнул замок, и я открыл калитку. Во дворе было чисто. То есть снег кто-то убрал до самой плитки и посыпал песчано-солевой смесью. Об этом говорили жёлтые водяные разводы.
Быстро пробежав до порога дома, я заскочил в уже открывшуюся дверь.
– Привет поближе. Как дела?, – сказал я буднично, по ходу разуваясь и раздеваясь и подставляя свою щёку снохе для родственного поцелуя.
– Хорошо, – та ответила тоже просто и чмокнула «на автомате» родственника, так внезапно свалившегося ей на голову и спросившего, как ни в чём не бывало, «Как дела?», хотя не виделись они почти 5 лет, когда Дэн приехал из Чехословакии и привёз всем подарки.
– А, где брательник?, – задал я естественный следующий вопрос. Если есть сноха, то мой брат, её муж, должен быть где-то по близости. Так как они явно приехали в гости к родителям.
– Так нет никого, – опять односложно та ответила, смутившись.
– А, где?, – я спросил чисто для поддержания угасающего разговора, одновременно схватив свою поклажу и направляясь в гостиную.
Сноха засеменила за мной, что-то бормоча.
– Да ты толком скажи. Где все?, – подбодрил я её к многословности, одновременно усаживаясь в кресло и осматриваясь вокруг. – Сколько ж я тут не был? Год !, да ровно год, – пронеслось у меня в голове.
– Так, кто где, – пробормотало это «несчастье».
Сноха особо красноречием не блистала. Вернее, смущалась при мне показывать свой суржик. На котором она «балакала» довольно бойко.
– Ну отец и мать понятно, на работе. А, где мой брат?, – помог я ей немного.
– Так нету их, – опять та непонятно ответила.
– Да вижу, что нет их. Скоро будут?, – терял я выдержку.
– Нескоро. Говорю же нету их, – ответила та, тоже несколько нервно.
– Ладно, разберёмся. Поставь чаю пока, – махнул я ей.
Та, с явным облегчением, смылась. Племяша тоже не было видно. Наверное, у других бабушки с дедушкой. Они тут недалеко, дальше по улице живут.
Пока решил обозначит себя, позвонив Серёге.
– Алло, Серёга. Привет. Как дела?
– Дэн, это ты? Привет. Нормально. Давно ты не звонил. Когда планируешь приехать?, – затараторил мой друган.
– Да уже.
– В смысле?
– В коромысле ! Говорю же: «Уже приехал», – пояснил я непонятливому другу, что я уже тут.
– Отлично. Я сейчас буду, – сказал коротко друг и положил трубку.
– Хорошая это вещь телефон. Особенно сотовый, – подумал я.
Через пять минут раздался звонок с входной калитки. Я пошёл открывать.
– Это Серёга, – сказал я, проходя мимо выглянувшей с кухни снохи.
– Чай сейчас будет, – та буркнула без эмоций.
Ещё через пять минут я и Серёга пили чай и закусывали привезёнными мною столичными конфетами и пирожными.
– Ну ты Дэн и даёшь. Позвонил бы, я тебя встретил. И вообще, чего ты припёрся?
– С родителями давно не виделся.
– Так нету их, – пробурчал свозь полный рот Серёга.
– И я тоже говорю, что нету никого, – встряла в разговор сноха.
– И где они?
– Так уехали в Чехословакию, – более внятно пояснил друг, а сноха кивала, как «болванчик из Китая».
Из дальнейшего их сбивчивого рассказа, мне стало известно, что мои родители уехали в Чехословакию не на экскурсию и даже не в командировку, а работать. Папу таки видимо «уговорили» пойти на повышение. К своему стыду, в процессе рассказа о событиях, предшествовавших их отъезду, я понял, что мало внимания уделял родителям и тому, что они мне говорили, во время нечастных наших телефонных разговоров.
Сноха и Серёга, уже полностью перейдя на местный вариант «суржика», перебивая друг-друга, пытались мне донести во всех подробностях и само предложение начальства, и раздумья отца, и что думала мама. – От куда они это знают?,– пронеслось у меня в голове. И тут же вспомнил местную поговорку:
«Нэдочуе, так добрэшэ».
Вот это передо мною и происходило во всей красе. Но общий смысл мне был ясен: «Партия приказала, а папа, как истинный коммунист, не смог отказать». Ну а мама испугалась, что он там может «уйти в длительную командировку «налево». Она и в прошлый приезд не одобряла нововведения с этими Конкурсами и «партактивами» по отборочным турам.
И, вот, по словам снохи, дошло до того, что её вызвали в Райком Партии и пригрозили исключением, если она и дальше продолжит антипартийную деятельность. Заставили перечитать труды Маркса и Энгельса, касательно семьи и дальнейшего её отмирания. А по сделанным ею конспектам, поручили выступить в женских собраниях и коллективах.