Больно уж выпуклый персонаж! Глаза ледяные, мышцы стальные, челюсть квадратная!
Вздохнув, Ким закурил, потом ощупал собственный небритый подбородок. Так, ничего, но до Конана далековато… Впрочем, сожалений или, тем более, зависти он не испытывал: во-первых, каждому – свое, а, во-вторых, нынче эпоха не хайборийская. Что завидовать герою сказки и собственному поильцу и кормильцу? Как-то нелепо и неэтично… Хотя, с другой стороны, по временам мечталось Киму расправить плечи, прихватить топор да и наведаться к верхним соседям, отродьям Нергала! Такие мысли его терзали по ночам, когда соседи, затеяв пирушку, мешали работать дикарской музыкой, топотом, а еще – пивными банками, что сыпались на Кимов подоконник. Увы, уже пустые…
Но приструнить соседей Ким не пытался, снисходя к тому, что жили над ним молодожены, и искренне надеясь, что через пару лет все образуется само собой: перебесятся, утихнут. Пока же он терпел. Молодожены все-таки! Любовь! К любви Ким относился трепетно, будучи по душевному складу поэтом и романтиком. Что, впрочем, почти не отражалось в его литературных штудиях: работал он на издательство «Хайбория», выпекавшее сагу о Конане – два тома в месяц, двадцать четыре за год.
Необъяснимый феномен: Конана Варвара читали – и почитали! – на всем постсоветском пространстве! По тайным и удивительным причинам он был в России популярней президента и даже певца Филиппа Киркорова; возможно, потому, что президент – суровая реальность, певец – реальность сладкая, но все-таки нечто обыденное, тогда как народ российский жаждал сказок и в книжном, и в телеэкранном исполнении. Чтоб с колдунами, принцессами, бравым героем помускулистей, погонями, битвами и непременной победой над шайкой плохишей… Еще с любовью, но без извращений – так, чтоб годилось для семейного чтения. «Хайбория», уловив сию тенденцию, нашлепала уже сотню томов без двух: сначала – оригинального Говарда, [1] потом его западных наследников, всяких Джорданов и Спрэг де Кампов, а когда Кампы и Джорданы кончились, в печать пошли творения российских конанистов.
Вот в этой-то бригаде и подвизался Кононов, кормясь от «конины» и давая повод для многочисленных и не всегда безобидных шуток, связанных с его фамилией. Напрасно он доказывал коллегам, что фамилия эта с хайборийским Конаном никак не связана, а выводится из почетного имени Конон, что по-гречески значит «трудящийся»; напрасно хмурил брови, когда его допрашивали, скольких принцесс он обесчестил прошлой ночью и скольким магам и зловредным чудищам вырезал аппендикс; напрасно таскал по издателям свои сонеты, стансы и поэмы. Напрасно! Как говорил Борис Халявин, директор и владелец «Хайбории»: если ты – Кононов, так и пиши про Конана, а в Пушкины не лезь! Ким утешался по-своему – вставлял в романы то балладу, то песню, разбойничью или пиратскую, то хвалебный гимн богам – разумеется, светлым, вроде Иштар и Митры.
Но песни и гимны требовали особого настроения, а Ким сейчас существовал в ритме прозы, обдумывая сюжетные ходы и помня о том, что роман он должен сдать недели через четыре, к пятнадцатому, крайний срок к двадцатому июля. Отсюда вывод: твори, но поспешай!
Итак, бредет себе Конан по острову, встречает прелестную фею и предается с ней любви под пальмами, после чего прямая дорога во дворец… а лучше – в огромную пещеру или же в грот… Грот гораздо поэтичнее и подходит для названия – грот чего-то-там… Чего-то – то есть чей… волшебницы, конечно, но надо дать ей имя… короткое, энергичное и красивое… Да и облик не худо бы описать!
Он отложил сигарету и прикоснулся к клавишам.
«Девушка была высокой и гибкой, с фигурой Иштар, с формами соблазнительными и в то же время девственно-строгими.