- За Иона!..
Глубоко за полночь во вменяемо-вертикальном состоянии оставались только Трисей и Иванушка. Первый в силу своей массы, которую надо было измерять, скорее, не в килограммах, а в центнерах, а второй - по причине незаметного выплескивания большей части доставшегося ему вина за борт. Потому, что если бы это выплескивание стало бы заметным, то долгосрочная горизонтальность положения была бы ему обеспечена разошедшейся к тому времени публикой досрочно.
К тому времени улеглись спать и матросы, и капитан Геофоб, и дежурный, который спать не должен был по определению, и царевичи остались стоять на корме в одиночестве. Казалось, с каждым дуновением ветра хмель выветривался из Трисея, как дым.
-А теперь поведай-ка мне, Ион, кто ты такой, откуда прибыл ты в Стеллу, и чего ищешь.
-Откуда ты знаешь, что я что-то ищу?
-Люди, которые ничего не ищут, сидят у своих очагов, - двинул плечом Трисей.
-Изволь, расскажу. Зовут меня Иван. Ну, Ион по-вашему. А приехал я в Стеллу в поисках золотого яблока Филомеи. Я и мой друг Сергий по прозванью Волк. Только во время сегодняшней бури мы потеряли друг друга. Я вот очутился здесь, а его даже и представить невозможно, куда могло унести… Теперь кроме этого яблока придется искать еще и его. Кстати, если ты знаешь, что это за яблоко, и где его можно найти, наша благодарность не знала бы границ в известных пределах, что значит, что я бы был глубоко признателен за твою помощь, - заученной когда-то давно фразой из похищенного на ночь учебника старшего брата по дипломатии завершил свою недолгую представительскую речь Иванушка.
Впитывая и переваривая сокровища дипломатической мысли Лукоморья, стеллиандр ненадолго задумался.
-Ах, яблоко! Ну, конечно, знаю. Кто же этого не знает!.. Это яблоко присудил Филомее трилионский царевич Париж как самой красивой из всех богинь, и теперь его город вот уже десять лет, как в осаде.
-И кто его осадил?
-Естественно, союз женихов!
-Женихов?! - надпись на солдатиках из детства стала приобретать новый, неизведанный ранее, но уже пугающий смысл.
-Ну, да. Ведь перед тем, как выдать Елену замуж, ее отец взял слово с остальных юношей, добивавшихся ее руки, что в случае чего, они поддержат выбранного его дочерью жениха.
-Елену?..
-Ну, конечно. Ведь в знак благодарности Филомея помогла Парижу украсть у законного мужа Елену - самую красивую из смертных.
-Красивее Адрианы?
-Ну, Ион, не будь ребенком…
-Да я ведь ничего… Я ведь просто спросил…
-Ну, так вот. Говорят, что это яблоко Филомея подарила Елене в качестве приданого. Значит, оно сейчас у нее.
-А она в осаде.
-Уже одиннадцатый год. А теперь скажи мне, Ион, почему, чтобы вывести нас из лабиринта, боги выбрали тебя?
-Н-ну, как тебе сказать… - первым порывом царевича было объяснить Трисею, что никакие боги, вообще-то, его никуда не выбирали, а надо было всего лишь набраться терпения и, придерживаясь одной из стен, идти вперед, пока внезапно не наткнешься на выход, как это с ними и случилось, но, уловив при свете факела чересчур серьезное выражение на мускулистом лице иолкского царевича, почему-то передумал. - Со мной это иногда бывает. Но ничего страшного. Потом это проходит.
-А-а… - с некоторым облегчением протянул Трисей. - Ну, тогда ладно… А то тут твой приятель, когда говорил за тебя тост, что-то наплел непонятное…
-Он был пьян, - твердо оборвал его Иванушка.