Зачем богу, который превратился в смертного, чтобы его не узнали, признаваться в том, что он - бог? И если вы не боги, - сын архитектора хитро взглянул на лукоморцев, - то как летит по воздуху эта чудесная портьера, а?
Это была капля, переполнившая чрезвычайно маленькое и мелкое блюдечко терпения ковра.
-Сам ты - занавеска! - обиженно огрызнулся Масдай, повергнув бедного юношу в шок и на колени. - Сперва валится с неба, как мешок с кокосами, чуть не пробивает дыру - про грузоподъемность меня здесь кто-нибудь спросил? - а теперь еще и обзывается!
-Сильномогучие боги Мирра… простите неразумного… смертный… не дано… - Ирак - образец раскаяния - попытался постучать загорелым лбом о Масдая, чем вызвал новый приступ громко озвученного недовольства.
Друзья переглянулись. После такой «ковровой бомбардировки» надежды убедить стеллиандра оставить свою бредовую идею насчет их сверхъестественного происхождения не было.
-Ну, бог с тобой, - устало махнул рукой Волк. - Боги мы, боги. Только не скажем, какие, потому, что переодетые. А теперь ты не мог бы встать, и рассказать, что ТЫ тут делаешь?
Ирак горячо замотал головой:
-Не встану. Рассказывать я и так могу. Отец мой - знаменитый зодчий Удал. Были мы с ним на острове Мин - он возводил лабиринт для чудовища царя Миноса, а я ему помогал. Но после окончания…
-Не гуди мне в ухо, - глухо пробурчал ковер.
Парнишка мгновенно выпрямился, но без запинки продолжил:
-…работы царь отказался нас отпускать, и продержал пленниками на Мине десять лет. Тогда мой отец - гениальный изобретатель - придумал сделать крылья из перьев больших птиц, и сегодня мы вылетели с постылого острова, чтобы снова обрести свободу. Но, кажется, я что-то прослушал, когда отец объяснял мне устройство этих крыльев, и, набрав высоту, я не сумел остановиться и лететь вдоль поверхности моря, как учил меня папа - у меня получалось только подниматься вверх. А вперед меня нес ветер. И я поднимался, пока солнце не расплавило воск в моих крыльях и они не развалились по перышку… Бедный, бедный папа - он, наверное, подумал, что я погиб… Он и предположить не мог, что вмешаются миррские боги, могучие боги, - Ирак украдкой покосился на лукоморцев, - явятся во всей своей славе и сиянии, и белый свет померкнет перед их величием и великолепием, и они снизойдут до меня - недостойного…
-Ну, опять зарядил… - простонал Волк.
-А почему ты назвал царя Миноса чудищем? - полюбопытствовал Иванушка, отчасти надеясь перевести мысли стеллиандра на что-нибудь другое.
-Чудищем? Я не назы… Ах, это… Ха-ха… - он натужно растянул губы в чем-то, что должно было изобразить, по-видимости, улыбку. - Всеведущие боги изволят шутить…
-Слушай, смертный, - ласково обратился к нему Волк, нежно заглядывая в глаза, и Ирак понял, что с этого момента слово «смертный» могло приобрести очень много совершенно ненужных наречий, таких, как «определенно», «внезапно» или «чрезвычайно болезненно».
-Угх… - наконец сморгнул он.
-Если ты еще раз назовешь нас богами, или хотя бы намекнешь об этом… Что тут у вас случается с…
Неизвестно, откуда взявшийся сильный порыв ветра сбил Серого с ног. Падая, он уронил царевича, который, в свою очередь, с прирожденной ловкостью повалил на Масдая стеллиандра.