-Ай-ай-ай!
-Человек за бортом!!!
-Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!
-Два человека за бортом!!!
-Ой! Это наши земляки! - и бедолага матрос, ловко вывернувшись из туники, зажатой в пудовом кулаке Трисея, проявил чудо героизма, бросившись в воду и быстро-быстро поплыв навстречу двум головам, то появляющимся, то исчезающим в легких волнах метрах в сорока от корабля. Хотя, при нынешнем состоянии дел, он проявил бы чудо героизма, оставшись на борту триеры рядом с царевичем.
Через полчаса две бледные, изнемогающие фигуры с трудом перевалившись через борт корабля, оказались на палубе. Один-единственный взгляд на них начисто опровергал новомодную теорию чернокнижников Шантони о том, что тело на девяносто процентов состоит из воды. Они были прямым доказательством стопроцентного содержания Н2О в теле человека. Причем она там долго не задерживалась, а бурными потоками изливалась с волос, лиц и одежды на палубу, очень быстро формируя небольшой заливчик, в котором уже даже плескалась веселая рыбка, выпавшая, очевидно, из рукава камзола Ивана.
Вокруг них тотчас же собралась, побросав весла, вся команда.
-Это не Каллофос!..
-И не Никомед!..
-Определенно не Никомед…
-Он бы уже орал во все горло, спрашивая вина и мяса…
-Хотя вон тот на Каллофоса очень похож…
-Но если этот не Никомед, значит, тот - не Каллофос. Этот логика.
-Ага, умный нашелся!..
-А если этот - Каллофос?
-Что, ты меня запутать хочешь?
-Нет, что ты… Просто спрашиваю…
-Какие забавные педилы…
При этой фразе Иванушка пришел в себя. И тут же из него вышел.
-Это кто тут педила? - утирая мокрым рукавом с лица остатки моря неприветливо поинтересовался он. - От педилы слышу!
-Он еще бредит…
-Дайте им воды!..
-Не надо!!! - тут пришел в чувства и Ирак.
-Кто вы, незнакомцы? - раздвинув толпу, как ледокол, вперед выступил темноволосый юноша размером с трех. - Как оказались вдали от берега? И не встречали ли там, в морской пучине, наших товарищей - Никомеда и Каллофоса?
Пока царевич задумался над этой чередой вопросов и честно попытался припомнить в бушующей воде что-то такое же мокрое, напуганное и отчаянно бултыхающееся, как они с Ираком, молодой стеллиандр, у которого, казалось, мозги с языком были связаны напрямую, уже пустился в пространные разъяснения, снова начав с дедушки Мирта. Впрочем, его история, кажется, вызывала неподдельный интерес всех собравшихся.
Всех, кроме одного.
Молодой мускулистый здоровяк, первым спросивший, кто они, стоял, в мучительном раздумье наморщив лоб, к таким упражнениям, явно непривычный. Когда Ирак, минут через сорок, дошел до раннего детства своего отца, мыслитель, тоже, наконец-то, пришел к какому-то выводу и тихонько вытащил из круга стеллиандров, как всегда, падких до историй с продолжением, пожилого моряка в сиреневой тунике.
-Послушай, Геофоб, - обратился он к нему. - Я знаю, как спасти честь Иолка.
И что-то забубнил ему прямо в ухо.
До Ивана лишь обрывками доносилось:
-…не тех…. бросить обратно….