При этих словах Андерс невольно улыбнулся, а Рэйна легонько пихнула Эллуку локтем в бок. Накануне он размышлял о том, не подружилась ли сестра, так же как он, с кем-то, пока они были в разлуке. Глядя на идущих бок о бок девочек, ответ он уже знал. Внешне подруги были совсем разные. У Рэйны смуглая кожа теплого оттенка и кудрявые черные волосы, так и норовящие выпутаться из заплетенных кос. Эллука была на голову выше, светловолосая, с румянцем на светлой коже, и ни один локон не выбивался из тщательно заплетенных кос, висящих вдоль шеи. Плечи у нее были широкие, и в целом девочка выглядела крупнее, тяжелее и сильнее Рэйны. Ровная линия рта – единственное внешнее сходство между ними.
Если Эллука, зная склонность Рэйны к построению безрассудных планов, все равно ее поддерживала, значит, ответ на вопрос Андерса был положительный: сестре точно удалось завести по крайней мере одного настоящего друга.
Мальчик надеялся, что он тоже найдет здесь друзей. Как-то же они с Рэйной справлялись с жизнью в Холбарде, прячась по чердакам и самостоятельно находя себе пропитание и обогрев. И в Ульфаре Андерс прижиться сумел, а Рэйна обустроилась здесь. Так что теперь, когда они снова вместе, как-нибудь приживутся и тут.
Додумать эту мысль Андерс не успел. Рэйна распахнула перед ним какую-то дверь, и мальчик очутился в море сверкающей зелени.
Открывшийся перед ним вид заставил его подумать, что он все еще спит в комнате для гостей, а все произошедшее за утро – сон.
Перед ним протянулась длинная пещера, откуда открывался вид на черно-белые горные вершины, возвышающиеся вдалеке. Но внимание мальчика привлекло не это. Внутри пещеры под ногами росла зеленая сочная трава, а стены и потолок были увиты растениями так, что не осталось ни сантиметра просвета. Больше всего было папоротника, длинные листья которого слабо покачивались на ветру, и плотных кустов с блестящими, сбившимися вместе темно-зелеными листьями, в промежутках робко выглядывали маленькие фиолетовые цветочки. Здесь было тепло, как в летний день, и так же светло.
Там, где пещера выходила на горы, Андерс завидел рыжеволосого Миккеля, стоявшего с каким-то мальчиком, наверное, это и был Тео. Он походил на Викторию светло-коричневой кожей и собранными в хвост шелковистыми черными волосами. При воспоминании о друзьях Андерс почувствовал укор совести. Внешне худощавый, Тео был словно сгусток энергии – пока ребята разговаривали, он подпрыгивал на носках.
– Красотища тут, правда? – улыбаясь, спросила Рэйна брата, пока Эллука направлялась к стоящим поодаль мальчикам. – Это изобретение наполовину механическое, а наполовину – артефакт. Теплый воздух из глубины горы сюда гонят насосы-артефакты, а вокруг растений – маленькие резиновые трубки, они доставляют воду, а там у входа – зеркала, они усиливают свет. Все это – работа одного известного дракона.
– Не все. Если здесь есть артефакты, значит, без помощи волков не обошлось, – сказала Лизабет.
Рэйна на это лишь повела плечами. Они все подошли к Миккелю и Тео.
– Ну что, уже были на Совете? – спросил Миккель.
– Только вышли, – ответила Эллука.
Вытерев пот со лба, Миккель представил ребят друг другу:
– Андерс, Лизабет – это Тео, дракон, похищенный драконами, как видите – цел и невредим.
Тео вынул руку из кармана и слегка помахал ладонью в знак приветствия.
– Страшно было, когда тебя похитили? – спросил Андерс у Тео и мысленно содрогнулся. Хотя что тут спрашивать, конечно, было страшно. Но, возможно, чтобы не обидеть стоявших тут же драконов, Тео ответил весело:
– Чуть от страха не помер. Точно не знаю, но мне кажется, что матушка моя понимала, что происходит. Когда драконы меня забирали, она так смотрела… что-то такое было в ее глазах, будто она поняла, зачем прилетели те драконы, будто знала что-то о нашей семье или подозревала. К тому же тогда у нас загорелся сарай, и это ее отвлекло.
– Так значит, это ваш дом загорелся тогда? – удивленно вскинув брови, спросил Андерс. – В прошлое равноденствие? Ох, и наделал же этот пожар переполоха, весь город только об этом и говорил.
– Это мы немного оплошали, – тут же сказал Миккель.
– Да, это у них случайно вышло, – подтвердил Тео. – Но все остались целы, драконы за этим проследили.
– Ничего себе оплошность, чуть весь город не спалили, – не удержалась от комментария Лизабет.
– А Миккель, – вступила в разговор Рэйна с той настойчивостью, которую она проявляла, когда хотела сменить тему разговора, и делала это, совершенно не тушуясь, – изучает историю и знает про этот сад все.
Получив возможность уйти от неприятной темы, Миккель тут же начал рассказывать об истории сада с той же самой увлеченностью, которую Андерс не раз замечал у Лизабет, когда той попадала в руки интересная книжка.
– Его придумала дракон по имени Флика, – повернувшись в сторону растений, начал свой рассказ Миккель. – Саду лет пятьсот, а то и больше. В нем есть что-то изобретенное, что-то работает на артефактах, а что-то… плод гениальности. Говорят, у автора был особый дар понимать, что нужно растениям, и она ухаживала за ними так умело, что они шли в рост в самых неблагоприятных местах.
– На западном побережье есть водопад, который носит ее имя, – вставила Эллука. – Как-то мы летали туда с моим отцом и Лейфом, а еще нам рассказывали про нее в школе. Каких только растений там нет, и говорят, что давным-давно там была ее мастерская.
– А что вообще вы проходите в этой школе? – спросила Лизабет. – На собрании говорили про Финсколь, это ведь что-то вроде школы?
– Вы что, будете учиться в Финсколе? – удивился Миккель, а Тео, похоже, обрадовался.
В знак подтверждения Эллука кивнула и объяснила:
– Сначала Совет хотел проголосовать, и тогда их или выгнали бы, или заперли. Но в последнюю секунду Лейф заявил, что принимает их в Финсколь. Пока что так.
– Тысяча драконов! – пробормотал Тео. – Навряд ли они согласились на это так уж легко.
– Да, было непросто, – подтвердила Эллука и, повернувшись к волкам, сказала: – Теперь нас в школе двенадцать, считая вас двоих. Рэйна, Тео, Миккель и я тоже учимся в Финсколе у Лейфа.
– У драконов школы не такие большие, как Академия Ульфара, – пояснила Рэйна. – В основном драконов учат их родители дома, и лишь некоторые посещают небольшие школы, если их туда примут. Обычно в школу идут те, кто проявил себя в чем-то выше среднего. Финсколем всегда управляет Драклейд. Сафира и Майлстем, которых вы видели на Совете драконов, окончили Финсколь в прошлом году. В Совет они попали, потому что за них проголосовали наши молодые драконы. Учеников Финсколя отбирает лично глава Совета драконов, и никто не вправе ему в этом перечить. Попасть в Финсколь означает, что ты займешь в жизни достойное место.
Во рту у Андерса пересохло. Занимать достойное место ему и в голову не приходило, он лишь хотел найти спокойный уголок и жить-поживать, что возможно, лишь когда тебя никто знать не знает.
– В Финсколе каждый выбирает сам, что будет изучать, – продолжала объяснять Рэйна. – И попадают туда по разным причинам. Меня Лейф выбрал, потому что я сказала, что быстро соображаю, потом мне надо будет выбрать, что изучать, но пока что я учусь читать и писать.
– Я изучаю рассказывание историй, – поделилась Эллука. – В историях сила. Благодаря историям люди учатся, меняют взгляды, история может рассмешить или вызвать слезы, воскресить воспоминания или предать забвению. Так что я учусь рассказывать истории и изучаю все, какие могу.
– А я окунулся в науку – историю, – с усмешкой сказал Миккель. – И там тоже полно всего для изучения.
– Я – исследователь, – добавил Тео. – Учусь пару месяцев, а уже узнал целую тьму всего. Тут такая неразбериха с записями, так что есть чем заняться. Например, Миккель и Эллука даже не знают, в какое время жила Флика, и выяснить это не так-то просто. Валериус, отец Эллуки, занимается составлением архива и все время тратит на приведение в порядок записей о заседаниях Совета драконов, которые проходят сейчас. Моя задача – разобраться с тем, как лучше сохранить записи, а точнее, понять, о каких событиях у нас уже есть записи, а о каких нет. После окончания Последней великой битвы драконы переехали в другое место, и с тех пор архивные записи так и лежат в беспорядке. Целые комнаты заставлены записями и артефактами, где можно найти что угодно.