Тысячи людей, таким образом, черпали силу в этих беседах и в свою очередь вносили вклад в увеличение их эффективности.
Поскольку эта книга стала инструментом для распространения движения Бхудан (Дарение земли), она была переведена на все индийские языки, и по рукам разошлись тысячи ее экземпляров. Книга повлекла за собой революционные перемены. Где бы ни появлялась, она способствовала устранению завесы невежества и заблуждений.
Я не могу описать словами свое состояние во время этих бесед. Если можно предположить, что Бог иногда говорит устами человека, то это были такие слова. Во время этих бесед у меня не было сознания того, что «это говорю я», и у слушателей тоже не создавалось впечатления, что говорит Виноба. Человек, который проводил эти беседы, был лишь инструментом. И выступающий и его слушатели ощущали, что какая-то иная сила говорит его устами.
По Божьей Милости у меня появилась возможность оказать это скромное служение «Гите». «Гита» занимает особенное место в моей жизни. Она всегда рядом со мной, чтобы помочь в трудную минуту. В этих беседах я старался разъяснить смысл «Гиты», как понимаю его сам.
В данном случае меня не заботило буквальное значение стихов; скорее это размышление о сути каждой главы. Использование научной терминологии было сведено к минимуму, хотя при этом был сохранен научный подход. Вы не найдете здесь никаких теоретических рассуждений, оторванных от жизни. Я уверен, что даже простые труженники могут найти в этой книге покой и утешение.
Куда бы ни проникали эти беседы, они повсюду побуждали людей очищать ум и менять жизнь. Я хотел бы, чтобы их читали, их слушали и над ними размышляли в каждом доме.
«Беседы о Гите» – это история моей жизни, и также мое напутствие.
Глава 1
Введение: уныние Арджуны
1. В сердце «Махабхараты»
Дорогие братья, с сегодняшнего дня я буду говорить с вами о «Шримад Бхагавадгите». Моя связь с «Гитой» не ограничивается рассудком. От «Гиты» я впитал больше, чем мое тело – от молока моей матери. В отношениях, полных любящей нежности, едва ли найдется место для логических умозаключений. Поэтому, оставляя интеллект в стороне, я парю высоко в необъятных просторах «Гиты» на двух крылах – веры и эксперимента. По большей части моя жизнь проникнута духом «Гиты». «Гита» – мой источник вдохновения. Когда я говорю о «Гите» с другими, я будто плаваю на поверхности этого океана нектара, а когда я один, я ныряю глубоко в этот океан и покоюсь в нем. Отныне каждое воскресение я буду проводить беседу об учении «Гиты», которая воистину является матерью всем нам.
«Гита» изложена в «Махабхарате». Заняв место посередине великого эпоса, она озаряет его целиком, как маяк. Она размещена между шестью парвами (разделами текста) эпоса с одной стороны и двенадцатью – с другой, и ее идеи выражаются посреди поля брани, с семью подразделениями войска пандавов с одной стороны и одиннадцатью подразделениями войска кауравов – с другой.
«Махабхарата» и «Рамаяна» – наши народные эпосы. Описанные в них персонажи стали неотъемлемой частью нашей жизни. С незапамятных времен жизнь в Индии находилась под влиянием таких героев, как Рама, Сита, Дхармараджа, Драупади, Бхишма, Хануман и т. д. Нигде в мире герои других эпосов не сливались воедино с жизнью людей подобным образом. Так что «Махабхарата» и «Рамаяна», несомненно, уникальные и замечательные произведения. «Рамаяна» – это чарующая и завораживающая духовная поэма, в то время как «Махабхарата» – всеохватное описание того, как функционирует общество. С непревзойденным мастерством в сотне тысяч стихов «Махабхараты» Вьяса описал жизни, личности и характеры огромного числа людей. «Махабхарата» наглядно демонстрирует тот факт, что никто, кроме Бога, не является совершенно безупречным и всеблагим, и что также ни о ком нельзя сказать, что тот – воплощенное зло. Например, она указывает на недостатки даже таких высоконравственных людей, как Бхишма и Дхармараджа, и добродетели таких сбившихся с истинного пути персонажей, как Карна и Дурьодхана. «Махабхарата» повествует о том, что жизнь человеческая подобна ткани, сотканной из черных и белых нитей – нитей добра и зла.
С совершенной отрешенностью великий мудрец Вьяса красочно описывает нам многогранную действительность необъятной паутины мирской жизни. Благодаря великому литературному мастерству Вьясы, с которым он описывает жизнь, его отрешенности и высоким моральным устоям, «Махабхарата» стала самой настоящей «золотой жилой»! Каждый волен свободно ее изучать и черпать из нее столько, сколько пожелает.
Вьяса написал великий эпос, но есть ли в нем что-то, что он хотел добавить от себя? Дал ли он где-то свое личное напутствие? В каком месте эпоса мы находим его в состоянии самадхи[1]? В «Махабхарате» нередко встречаются дремучие дебри философских положений и нравоучений, но выразил ли Вьяса где-то их общую суть, изложил ли он основную идею всего эпоса? Да, он это сделал. Вьяса изложил ее в виде «Гиты». «Гита» – это его главный посыл и вместилище его мудрости. Именно благодаря «Гите» Господь превознес его как величайшего из мудрецов, как Его собственное воплощение среди них[2]. С древних времен «Гите» был присвоен статус упанишады. На самом же деле это величайшая из упанишад. Господь Кришна словно выжал суть всех упанишад и представил ее вниманию всего мира в виде «Гиты». Уныние Арджуны послужило лишь поводом. В «Гите» можно найти без малого каждую идею и мысль, необходимую для цветения жизни. Вот почему мудрые называют ее энциклопедией Дхармы[3]. Несмотря на свой небольшой размер, «Гита» – главный текст индуизма.
Хорошо известно, что «Гита» была произнесена Господом Кришной. Арджуна, преданный, который внимал этому великому учению, настолько сжился ним, что его тоже стали звать Кришной. Сопереживание Вьясы во время рассказа также снискало ему прозвище Кришна. Таким образом между Кришной-учителем, Кришной-слушателем и Кришной-рассказчиком была установлено полное тождество. Тот, кто хочет углубиться в «Гиту», тоже должен обладать сосредоточением такого уровня и качества.
2. Точка зрения Арджуны и ее связь с созданием «Гиты»
Многие люди считают, что «Гита» должна начинаться со второй главы. Как таковое учение начинается с одиннадцатого стиха второй главы; так почему бы не принять это за ее настоящее начало? Один человек некогда утверждал, что Господь назвал अ (первая буква алфавита нагари) Своим вибхути (проявлением) среди букв алфавита[4], и именно с нее начинается одиннадцатый стих; и поэтому его следует считать началом. Было бы правильным считать его настоящим началом «Гиты» во многих смыслах, помимо этого. Тем не менее, предшествующая вступительная часть имеет свою ценность. Без этого мы не смогли бы правильно понять точку зрения Арджуны и происхождение «Гиты».
Многие утверждают, что Арджуна пал духом, и «Гита» была произнесена, чтобы вернуть ему мужество и вдохновить его на бой. По их мнению, «Гита» проповедует не только карма-йогу (философию действия), но и юддха-йогу (философию войны). Но небольшое размышление покажет неверность такой точки зрения. Восемнадцать подразделений войск были готовы к бою. Можем ли мы сказать, что Господь, заставив Арджуну выслушать «Гиту», сделал его достойным столкновения с войском противника в бою? Дрогнул именно Арджуна, не войско. Значит ли это, что войско было храбрее Арджуны? Это просто немыслимо. Арджуна избегал битвы не из-за страха. Он был великим воином, участвовавшим в сотнях сражений. Он в одиночку разбил Бхишму, Дрону и Карну, когда те вторглись в царство Вирата. Он, вообще говоря, славился тем, что не знал поражений и был лучшим из мужей. Отвага была в каждой капле его крови. Кришна действительно пытался уязвить его, приписывая ему бессилие, но это оказалось далеко от истины. Тогда ему пришлось углубиться в различные аспекты духовного знания. Таким образом, становится понятно, что думать, что целью «Гиты» является искоренение трусости – это чрезмерное упрощение.