В ВРК основная нагрузка по защите завоеваний революции лежала на Военно-следственной комиссии, которая приступила к работе 27 октября[117]. Общее руководство ее работой осуществлял Я.М. Свердлов. В начале ноября состав ВСК официально ещё не был утвержден. Председателем был назначен П.И. Стучка, хотя непосредственное руководство с формулировкой «за председателя» выполнял Л.Н. Алексеевский. Кроме того, к работе были привлечены М.Ю. Козловский, Б.Д. Мандельбаум, а А.И. Тарасову-Родионову выдали удостоверение члена ВСК, хоть он и был временно откомандированным[118]. В официально утвержденном постановлении ВРК от 12 ноября 1917 г. в состав ВСК входили члены РСДРП(б): П.А. Красиков, П.И. Стучка, М.Ю. Козловский, Л.М. Карахан и Л.Н. Алексеевский[119]. При этом необходимо подчеркнуть, что 28 октября ВРК официально превратился во всероссийский орган и перешел в подчинение ВЦИК. Кроме того, параллельно с ВСК в столице функционировала Следственная комиссия при Петроградском Совете, аналогичная комиссия при Революционном трибунале и Комитет по борьбе с погромами при ВЦИК[120]. Следовательно, можно говорить о том, что механизм подавления контрреволюции у большевиков имелся в наличии. Причем только у них, так как в официально объявленном составе ВСК не было левых эсеров, на что указывает А.А. Зданович[121]. Между тем, возникает логичный вопрос о том, зачем тогда большевики пошли на создание абсолютно нового органа борьбы с контрреволюцией в лице ВЧК?
Как представляется, поворотным моментом в определении механизма и методов борьбы с контрреволюцией стали события ноября 1917 г. Дело в том, что в политической борьбе за власть осенью этого года главенствующим стал фактор созыва Учредительного собрания. Эта идея захватила все политические силы страны, кроме большевиков, которые уже по факту получили власть в свои руки. Поэтому большевики, с одной стороны, подтвердили курс на созыв Учредительного собрания, а с другой, недвусмысленно заявили, что только их правительство может быть признано Советским правительством[122]. Результаты выборов в Учредительное собрание, прошедших 12 ноября, были не в пользу большевиков, которые оказались на втором месте. Главной же проблемой для них стал тот факт, что даже в блоке с левыми эсерами они не смогли бы иметь большинство, а значит сформировать свое правительство. Очевидно, что перед большевиками встала прямая угроза потери власти и поэтому они взяли курс на роспуск Учредительного собрания, приняв ряд предварительных правовых и организационных решений. Во-первых, были приняты Декрет «О праве отзыва делегатов» и Декрет «О суде»[123], которые, по сути, предоставляли особые права большевикам по отношению к своим политическим оппонентам. Во-вторых, на вечернем заседании ВРК 21 ноября 1917 г. по предложению Ф.Э. Дзержинского было принято решение о создании Комиссия по борьбе с контрреволюцией, в которую должны были войти Н.А. Скрыпник, И.П. Флеровский, Г.И. Благонравов, А.В. Галкин и В.А. Трифонов[124]. Как представляется эти решения связаны между собой и позволяют понять причину крутого поворота в деле борьбы с контрреволюцией.
Особенно это бросается в глаза на фоне событий, происходящих в строящимся государственном аппарате и обостряющейся политической обстановки. В первом случае, с одной стороны, дело в том, что ВСК не имела права проведения самостоятельных арестов и обысков. Анализ документов показывает, что практически каждый день перед ней и ВРК вставала необходимость проведения обысков и арестов[125]. Бросается в глаза тот факт, что вопрос об этом праве подымался в ВРК и СНК в разных вариациях за ноябрь 1917 г. неоднократно. Первый обращал особое внимание, что все обыски и аресты должны производиться только по его ордеру[126]. Между тем, на заседании 15 ноября В.И. Ленин предлагал ВСК дать право «самостоятельного ареста помимо ВРК»[127]. На вечернем заседании ВРК 19 ноября, рассматривая этот вопрос, было предложено три варианта: 1) обыски проводить только с санкции ВРК, а аресты непосредственно самой ВСК; 2) ночные аресты и обыски – только с санкции ВРК; 3) все аресты только с санкции ВРК. Однако вопрос с повестки дня был снят[128]. В результате, ВСК так и не получила права на проведение самостоятельных арестов и обысков. С другой стороны, по мере создания советского государственного аппарата существование самого ВРК становилось нецелесообразным. ВРК начинал дублировать работу ВЦИК, СНК и различных комиссариатов. Так что его упразднение было делом времени. Тем более, что к самой ВСК накопились весьма значительные претензии[129]. К тому же нельзя исключать и субъективного фактора, поскольку председатель СНК В.И. Ленин стремился сконцентрировать управление механизмом защиты государства в своих руках, на что и получил 17 ноября 1917 г. разрешение ВЦИК. П. 3 Наказа о взаимоотношениях ВЦИК и СНК гласил: «Мероприятия по борьбе с контрреволюцией могут быть проводимы Советом Народных Комиссаров непосредственно, под условием ответственности перед Центральным Исполнительным Комитетом»[130]. Очевидно, что механизм в борьбе с контрреволюцией в лице ограниченной ВСК оказался неудобным для руководства большевиков, а всякие попытки его реформирования в нужном русле заканчивались неудачей.
Во втором случае разгон Учредительного собрания вызвал негативную реакцию у всех политических сил страны. Ситуация накалилась до предела. В начале декабря 1917 г. большевики получили сведения о подготовке низложенным Временным правительством забастовки служащих государственных учреждений во всероссийском масштабе[131].
Необходимо отметить, что лидер большевиков В.И. Ленин был незаурядным прагматиком, чувствовавшим остроту момента. Это во многом предопределило своевременность их действий по удержанию власти в своих руках. Поэтому, во-первых, говорить об экспромте несколько неверно, а, во-вторых, большевиками был взят курс на создание органа борьбы с контрреволюцией, подчиненного СНК и имевшего более широкие права чем у ВСК, именно в ходе срыва готовящийся всероссийской забастовки государственных служащих. В результате, ВРК 5 (18) декабря 1917 г. прекратил свое существование, а СНК по предложению Ф.Э. Дзержинского обсудил вопрос о создании специального органа, обеспечивающего порядок в столице.
6 декабря 1917 г. СНК по рекомендации В.И. Ленина предложил Ф.Э. Дзержинскому представить список членов комиссии и разработать меры по борьбе с саботажем. 7 (20) декабря 1917 г. на заседании СHK было решено учредить Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем[132].
Фактор противостояния с левыми эсерами в образовании ВЧК имеет место быть, хоть он и не играл определяющей роли. Действительно, как указывалось выше, в состав ВСК входили большевики. Но уже на известном заседании СНК от 15 ноября 1917 г. рассматривалось предложение пополнить ВРК на паритетных началах левыми эсерами[133]. На вечернем заседании ВРК 22 ноября было принято решение увеличить состав ВСК до 7 человек, предоставив 3 места социалистам-революционерам[134].
Положение партии левых эсеров имело двойственное значение для большевиков. С одной стороны, союз с ними, имевшими большую поддержку среди основной массы населения России в лице крестьянства, был жизненно необходим для большевиков, а с другой – именно эта политическая сила, входившая в ВЦИК и ВРК, а с 7 декабря 1917 г. – и СНК, регулярно выступала с критикой кардинальных действий существующей власти. Поэтому можно согласиться с А.М. Демидовым, что голос протеста для большевиков, в условиях становления Советской власти, был очень болезненным[135].