– Если хочешь, можем погулять, – предложил я.
Она колебалась, но затем кивнула. Я усадил ее в кресло, накрыл плечи пледом и выкатил ее из палаты. Мы проехали по коридору и вышли через главный вход. На улице Патрис немного оживилась. Она сидела в кресле, касаясь кончиками пальцев лепестков цветов. Я сел на скамейку, наблюдая за ней.
Меня позвали по имени, и я оглянулся. Лил, моя новая знакомая, махала мне рукой. Рядом с ней стояла невысокого роста девушка. Солнце светило мне в глаза, и я не мог внимательно рассмотреть ее. Они подошли к нам.
– Привет! Дина, это Майк. Майк. Это Дина. Ой. А кто эта очаровательная малышка?
Лил подошла к Патрис и присела перед ней.
– Меня зовут Лил!
Лил щебетала с Патрис, как маленькая птичка. Я сидел на скамейке с девушкой, которую впервые увидел. Я пытался краешком глаза рассмотреть ее. Но видел лишь ее волосы, развевающиеся на ветру. Я не знал, о чем говорить с ней. И она молчала.
– Ребят, вы пока поболтайте, мы хотим с Патрис посекретничать.
Лил подмигнула, взяла коляску за поручни и пошла по тропинке в сторону игровой площадки.
– Как дела? – я попытался завести разговор.
– Нормально, – ответила она и тряхнула волосами. Ее рыжие волосы развевались на ветру.
– Ты помнишь меня? – спросил я широко улыбаясь. Она взглянула мне в глаза, и я пропал. Пропал от ее синих грустных глаз. Ее тонкое лицо, длинные рыжие волосы, и синие бездонные глаза.
– Эмм… нет. А должна?
– Я Майк Лорчер. Мы вместе ходили на баскетбол три года назад.
Она еще раз пристально взглянула на меня. Затем откинула волосы рукой и рассмеялась.
–Да, я помню тебя, Майк. Ты был самым безнадёжным в команде.
Я усмехнулся. Здесь она попала в точку. Но, по правде сказать, я был не любителем спорта. В команду записался, потому что там были симпатичные девчонки.
– Мне жаль, – она кивнула в сторону Патрис.
– Да. Мне тоже.
Мы не знали, о чем говорить. Лил здорово подставила нас. Разговор не клеился. Я подумал, что я ей не интересен. Или то, что она устала от всех этих глупых разговоров.
– У тебя есть мечта? – я спросил и пожалел об этом. Я боялся, что она обидится.
– Да, я мечтаю, чтобы Руби вышла замуж.
– Руби? Кто это? Твоя сестра?
– Нет, – ответила она, смеясь, – это моя медсестра. Мой ангел-хранитель. Руби тридцать пять лет, у нее есть сын. Ему восемь. Ты не мог бы жениться на Руби?
Я посмотрел на нее глазами, полными недоумения, но увидел, что она шутит.
– Черт!
– Тоже жалеешь меня? Не надо!
Она посмотрела на меня долгим взглядом.
– Я обычная. Просто болею.
Я немного расслабился. Ведь постоянно думаешь о том, как бы не обидеть человека вопросом или словом. Я оберегал ее мысли. А оказалось, что она в этом не нуждается.
– Они возвращаются, – сказал я. Я встал, чтобы взять кресло самому. На прощание я поймал заинтересованный взгляд Лил. Дина же сидела и смотрела вдаль.
– Пока!
Она ничего не ответила. Я вкатил кресло в палату, переложил Патрис в постель, и присел рядом.
– Она тебе понравилась? – спросила Патрис.
– Да. Но я ей не понравился.
Дина
8
После нашего разговора с Джейком, я звоню Лил и прошу приехать. Лил соглашается, и в ожидании ее я брожу бесцельно по холлу. У окна замечаю Стеллу.
–Ты видела Джейка? – спрашиваю я.
Стелла не отвечает. Я заглядываю ей в лицо, тушь размазалась, видно было, что она плакала.
– Стелла! Все в порядке? – я пытаюсь быть вежливой. Я не могу просто отойти от нее, только потому что она мне не нравится.
– Джейк сказал мне, что он хочет сделать.
– Что? О чем ты?
– Ты думаешь почему он уходит с больницы? Чтобы лежать дома? Он хочет сбежать. Оставить все позади.
– Стоп, что? Он сказал мне, что его забирают родители. Стелла, ты что?
Она развернулась.
– Ну так иди, и сама спроси у него.
Я врываюсь в комнату Джейка, как торнадо. Он сбирает вещи и стыдливо опускает глаза.
– Почему ты не сказал мне? – я кричу и слезы катятся по щекам. То, что он собирается сделать, это самоубийство.
– Дина! Ты слишком правильная для всего этого.
– Ты сейчас смеешься надо мной? Джейк. Мы пробыли здесь двести сорок девять дней. Вместе. Каждый день.
Я подошла к сумке, которую он собирал.
– Я не пускаю тебя, Джейк. Не сегодня.
– Ты не понимаешь, Дина, – взорвался Джейк. – Я умираю. Все знают об этом. Только ты одна не хочешь этого принять. Даже мои родители смирились с этим. Почему ты, все время не можешь этого понять?
Он подошел ко мне и обнял.
– Я обещаю, что буду скучать по тебе. Но просто дай мне сделать это. Я не хочу умирать здесь. Я хочу умереть там, где я буду счастлив. Мой отец в курсе. Я рассказал ему, после того, как пришел от тебя. Я думаю, что мама простит меня. И ты тоже. Когда-нибудь.
Он заглядывает мне в глаза, и я вижу, что он тоже плачет. Мой самый лучший друг Джейк, который всегда терпел боль на каждых процедурах. Я обнимаю его еще крепче, как будто пытаюсь запомнить его запах, и его самого. Мне будет не хватать его. Определённо. Но я не могу быть эгоисткой. Если Джейк хочет сделать это, то вперед!
– Я люблю тебя! – шепчу я.
Он отдвигается от меня, и садится на кровать. Он кладет последнюю вещь в сумке и закрывает замок. Я прикусываю губу, чтоб вновь не расплакаться.
– Мне пора.
– Тебе жутко повезло, что Руби сдала смену.
При упоминании Руби в моих глазах вновь появляются слезы. Я понимаю, что Руби завтра будет вне себя от ярости.
– Сделай мне одолжение, ладно?
Я пожимаю плечами.
– Не говори ей, что ты знала.
– Окей.
Я выхожу из его платы первой. Стеллы в коридоре нет. И холл почти пуст. Джейк все верно рассчитал. Идеальное время для побега. Он высовывает голову.
– Джейк! Выходи! – мне становится смешно. Как будто мы снимаемся в кино про шпионов, и это мои пятые неудачные дубли.
Он выходит из палаты, минуя пост. Я все так же иду впереди, подавая знаки, что путь свободен. У лестницы он целует меня в лоб.
– Я позвоню тебе!
Я вижу, как он спускается. Я горда за него, что он на это решился. Но еще гнев заполняет каждую клетку моего тела, за то, что он бежит от болезни.
9
Звонит Лил. Она сообщает мне, что поднимается по лестнице. Я встречаю ее. Мы проходим ко мне в палату.
– Скучно ты живешь, подруга!
Лил, по-моему, единственный человек, который разговаривает со мной на равных. Даже папа иногда старается в разговоре со мной быть помягче. Как будто у меня нет головы или что-то в этом роде. Мне в такие минуты хочется кричать, что мы обычные люди. Просто вам повезло чуть больше, чем нам. Вот и все.
– Почему ты стояла у лестницы?
– Джейк сбежал, – я говорю это вслух, и в этот момент ощущаю приступ паники. Холодная волна пота накатывает, и я начинаю трястись.
– Эй!
Лил судорожно пытается нащупать кнопку вызова. Я хватаю ее за руку.
– Не надо. Иначе они меня положат под капельницу.
Она закатывает глаза, но убирает руку.
– Сейчас я буду в порядке.
Я сглатываю слюни и пытаюсь ровнее дышать.
– Пошли.
– Ты точно в порядке? Я не хочу быть ответственной за твою смерть.
Я гляжу на Лил, и мы смеемся. Это классно, когда у тебя есть подруга, которая может поднять тебе настроение, особенно когда ты на грани легкой депрессии.
– Лил! А твой парень понимает черный юмор?
– Мы с ним не шутим. Мы сразу занимаемся сексом.
Она подмигивает мне, и я снова смеюсь. Мы выходим на улицу. Лил поддерживает меня за руку, как немощную старушку. Я замечаю, что она машет кому-то рукой.
– Эй, – шепчу я. – Ты что притащила своего парня в больницу? Странные у тебя идеи для свидания!
Мы подходим с Лил поближе, и я вижу маленькую девочку на коляске и рядом с ней высокого парня. Я понимаю, что узнала его. Я видела его там, в больнице, когда он стоял на первом этаже со своими родителями. Мне становится немного грустно. Я узнаю в его взгляде взгляд своего отца. Папа всегда смотрит на меня так. Он все понимает, но не может это принять.
Лил начинает меня с ним знакомить, и меня это жутко бесит. Вся эта дурацкая ситуация со знакомствами. Она что реально думает, что если мне шестнадцать и я лежу в больнице, мне обязательно нужен парень? Чтобы помимо рака, я еще испытывала чувства влюблённости, ревности и прочей ерунды? Когда приветствия заканчивается, Лил увозит коляску с маленькой девочкой на прогулку. И я остаюсь наедине с грустным зеленоглазым незнакомцем. Краем глаза я вижу, как он рассматривает меня. Наверняка, ищет какие-нибудь подходящие слова для беседы. Наконец, он что-то произносит, и я поворачиваюсь к нему, чтобы рассмотреть его повнимательней. И тут я понимаю, что я точно знаю его еще со средней школы.