— Ну что, ты нашел его?
— Да, вот он сидит, кофе попивает.
— Это плохо.
— Почему?
— Если пьет кофе, да еще в таких количествах, значит, он нервничает. Когда человек нервничает, сердце работает быстрее, увеличивается нагрузка на почки, и он хочет в туалет. Все это усугубляет само кофе, являющееся также мочегонным. А у меня почему‑то такое чувство, что именно в туалете камеры у нас нет.
— Ну, мы же не извращенцы какие‑то.
— Ради дела всегда нужно быть немного извращенцем.
— Ты действительно думаешь, что это все всерьез? — спросил Мик, начавший сомневаться в реальности происходящего. — А не, скажем, подстава, то есть, я хотел сказать — постановка.
— А хрен его знает.
— Кого?
— Старикана этого, лейтенанта Колумба. Но пистолеты настоящие, я проверил. Хотя это так же не исключает вероятности постановки. Будем исходить из того, что это действительно все всерьез.
— Он встал, — сказал Мик, показывая экран своему напарнику.
— Что я говорил, — торжествующе заявил Оил. ‑Проняло его, как миленького!
— Что делать будем?
— Не знаю, — ответил сержант Твикс, смотря на экран. Сейчас показывала камера под номером «два»,дававшая обзор коридора, по которому по своим делам спешила куча народу. — Ладно, сиди здесь, а я пойду в туалет.
— Жаль, что мы еще слежку не выявили.
— Так действительно было бы гораздо проще. В случае чего предупредишь меня, вот возьми, — Твикс протянул наушник и такой же засунул себе в ухо. — Ну все, я пошел.
Сержант Твикс выскочил из подсобного помещения для уборщиков, в котором они сидели, и быстрым шагом двинулся к намеченной цели. Только он вошел, как сам почувствовал, что ему необходимо освободить мочевой пузырь. Только он закрылся в кабинке, поскольку все стенные писсуары были заняты такими же страждущими, как услышал голос напарника в своем ухе:
— Объект заходит за тобой… и еще, кажется, я обнаружил слежку, тоже идет к тебе. Мужик лет тридцати пяти, зеленая куртка, черные штаны, квадратная прическа. Будет на месте примерно через двадцать секунд.
Хлопнула дверь. «Так, объект на месте, — подумал сержант Твикс, сливая балластную воду из организма. — Сейчас еще один должен войти. Не ошибиться бы…»
11
Макс Брюстер подозвал официанта и расплатившись с ним вышел из‑за стола. Мочевой пузырь резало, будто там провели ножом. Пританцовывая на месте, он определял, где находится ближайший толчок. Наконец, выбрав направление, он, обгоняя прохожих, побежал к заветной цели.
Народу оказалось немного, только что целой толпой все вышли, и он направился к ближайшему писсуару, но из‑за того, что перетерпел, дело никак не шло. Поглощенный своей проблемой, Макс не сразу заметил, как вошедший человек закрыл за собой дверь. Брюстер недоуменно оглянулся и обнаружил, что кроме него и Зеленого, как про себя окрестил вошедшего Макс, никого нет.
Сзади послышалось шевеление, и из кабинок вышли еще два человека. Крепыш с переломанным носом и со шрамом под ухом и еще один под метр девяносто, лысый, производящий негативное впечатление из‑за татуировки в виде паука, сидящего в центре паутины, на блестящей от пота макушке.
«Натуральный паук, — подумал Макс. — С такими длинными конечностями только пауком и быть».
— Можешь застегивать штаны, — сказал крепыш. — Все равно у тебя сейчас ничего не получится. Узнал меня?
— Вас довольно трудно забыть, — через силу выдавил из себя Брюстер, опознав Зеленого как Энрике Бэкли и лихорадочно соображая, что в таком случае можно предпринять.