Но ему захотелось хоть немного поторжествовать. Хряпало запустил камень в чудовище. И обполз его в эдаком медленном, но выразительном круге почета. Затем и он распластался, перевернувшись на спину.
– Как есть дураки! – заключило опутанное чудовище.
Препираться с ним не стали.
– Ну, взялись, что ли?! – предложил Гурыня‑младший.
– Чего? – не понял егр Пеликан.
– Чего‑чего... кончать пора, падлу!
Пеликан Бумба промолчал.
– А чего, глядеть на него, что ли?! – не унимался Гурыня.
– Стало быть, пора, – неуверенно согласился с братом Гурыня‑старший. – Эй, Пак, ты самый умный! Ты и говори!
Хитрый Пак многозначительно оглядел всех, повздыхал, посопел, потрубил слегка своим хоботом для важности и сказал, переворачиваясь на другой бок:
– Кончим, не волнуйтесь! Только попозже немного.
По правде говоря, Пак и сам не знал, как им прикончить чудовище. Камни его не брали, резака им никто не даст своего, и утащить навряд ли получится! Долбить его арматурой? Или ковырять острой железякой, как это собирался Гурыня‑младший? Так ведь неизвестно, проковыряешь ли – вон какой здоровый, толстый! А как начнешь ковырять да колоть, так сразу зеленая дрянь какая‑то чуть не фонтаном бьет, аж не продохнешь! Эх, голова, голова, вари, кумекай, соображай!
– Чего это позже?! – заволновался Хряпало. – Когда позже? Я, может, к вечеру окочурюсь! Что ж это мне, так помирать, что ли! Я даром орал, что ли, громче всех! – Хряпало даже привстал, раззявился, обращаясь ко всем сразу: – И вы тоже! Думаете, вечные, что ли? Вон Мартышка тоже так думал, все о кранике мечтал, а вчера коньки отбросил! А Гугоря с Болявкой забыли? Или не вы их на той неделе в отстойник отволакивали? Все сдохли. И мы сдохнем! Чего ж тянуть‑то?!
– Правду говорит! – поддержал Хряпалу Гурыня‑младший.
– Верно!
– Да чего там, засыпем камнями с головой, само сдохнет! – взвизгнул Коротышка Чук.
– Цыц!
Пак встал и щелкнул сразу обеими клешнями.
– Мы его так просто на тот свет не отпустим, – проговорил он, то бледнея, то зеленея. – Мы ему пытку устроим!
Все замерли, ловя каждое слово.
– А ну, Грюня, Бумба, Близнецы!
Названные повскакивали с мест, подошли ближе, выражая готовность, граничащую с покорностью.
– А принесите‑ка сюда ту штуковину, что оно вытащить хотело! – скомандовал Пак‑хитрец.
Никто не понимал затеваемого. Но Паку верили.
Огромное, в два роста, зеркало, обрамленное в резную массивную раму, несли все, кроме побитого и ослабленного Хряпалы. Поставили перед умным Паком.
Зеркало было мутное, запыленное – ничего в нем видно не было. Пак ухватил клешней за шкирку Волосатого Грюню, который уже умудрился заснуть, и протер им гладкую, матово поблескивающую поверхность. Грюня толком проснуться не успел, как дело было сделано. Но ему пришлось долго и мелко трястись, очищая свою шкуру.
Пак заглянул в зеркало. На него смотрело лицо как лицо, не хуже других, даже посимпатичнее: высокий, абсолютно лысый лоб до самого темени, два ряда круглых умных глаз, морщинистый широкий хоботок, свисающий ниже подбородка. Пак от удовольствия шевельнул сходящимися к макушке ушами и широко улыбнулся, раздвигая серые толстые губы – из‑за хобота улыбка была почти не видка. Но все равно – Пак себе понравился.