Ей приходилось совершать по три шага на каждый длинный шаг проводника. Она поспевала за ним, шагавшим абсолютно безмолвно, по-хозяйски, а сама все продолжала дивиться такой ровной спине. Черная мантия, в которую был облачен молодой человек, здесь являлась формой служителя университета. Он не был одним из сотен студентов, которые носили светлые одеяния. Но непокрытая шляпой голова свидетельствовала, что и преподавателем он тоже не был, а значит, что наиболее вероятно, он являлся секретарем или помощником кого-то из преподавателей, причем непременно помогал он кому-то из высших чинов, так как у обычного практикующего лектора ни помощника ни, тем более, секретаря быть не могло. Просто по статусу не позволено было. Выходит, что этот молодой человек крайне высокомерного вида на деле являлся лишь обычным гонцом. Эта мысль снова вызвала улыбку, и вновь она незаметным движением стерла из эфира все упоминания об этой эмоции.
Большой безлюдный зал закончился так же, как и начался – еще одним тесным коридором с высоким потолком и без единого окна. В самом его конце путников встретила резная металлическая дверь, которая сама распахнулась, стоило наиважнейшему секретарю подойти к ней на расстояние в пару шагов. За дверью оказалась небольшая кабина лифта. Девушка замерла у входа, удивленная наличием тут, в этом месте, такой технологии.
– Чего стоишь? – высоко подняв тонкие брови, спросил молодой человек, – проходи.
Он шагнула внутрь. За всю неделю, проведенную тут, она ни разу не видела лифт, а перемещалась исключительно по бесчисленным ступеням, вместе с сотнями обучавшихся в университете студентов. Откуда же тут взялся лифт? И почему он недоступен остальным? Быть может, это еще один способ подготовки здешних волшебников? Телесная сила вместе с умственной? Она ощутила что-то в эфире, что-то живое, как будто бы кабина была наделена жизнью, а не была просто деревянной капсулой, подвешенной на тросах. Тросы, верно. Если есть лифт, что что за сила приводит кабину в движение? Электричество?
Дверь вновь сама по себе закрылась, и бесстрастный молодой человек, подняв руку над головой, щелкнул пальцами. Кабина тут же сдвинулась с места и медленно, с рывками, двинулась вверх. Девушка почувствовала, что кабине, отчего-то, очень тяжело дается этот подъем.
– Как работает этот лифт? – спросила она, стараясь распознать природу увиденной жизни.
Молодой человек посмотрел на нее сверху вниз с таким высокомерием, что казалось, еще чуть-чуть, и он злобно захохочет, высмеивая ее невежество. Его тонкие брови, еще немного, и сольются с причудливо остриженной челкой, настолько высоко он умудрялся их поднимать в своем желании выглядеть важно. Только ради оного этого выражения его лица стоило казаться глупой, задавая очевидные вопросы.
– Я думал, ты тоже волшебница, – проговорил он до предела медленно, после чего закатил глаза и снова уставился перед собой, – раз пользуешься таким особым положением.
– А я думала, ты, по меньшей мере, профессор, раз ведешь себя подобным образом. Просто ответь на вопрос. Там, откуда я, лифты работают от электрического тока. Тут же, совершенно точно, никакого электричества нет. Разве не разумный вопрос?
– Волшебство, – сухо ответил проводник, даже не удосужив спутницу своим высокомерным взглядом, продолжая глядеть перед собой, – он движется при помощи волшебства, дитя.
– Дитя? – нескончаемое желание возвысить себя над собеседницей, наконец, надоело девушке, и она едва сдержалась, чтобы не растрепать его аккуратную мантию, – да ты меня на пять минут старше.
Казалось, что половину ее слов он вовсе не слышит, ну или считает их настолько неважными, что не удосуживает их своим вниманием.
– Мы сейчас в храме знаний, – ответил он, как будто не было секундой ранее гневного возгласа спутницы, все тем же высокомерным сухим голосом, и все так же не глядя на нее, – мы приближаемся к источнику великой силы. Здесь нельзя кричать.
– Как прикажете, ваше превосходительство, – ехидно ответила девушка, слегка поклонившись, – последний вопрос, с вашего позволения. Кто создал волшебство, приведшее лифт в движение?
Он, наконец, взглянул на нее, и на его мраморном лице появилась улыбка, настолько уничижительная, что снова захотелось рассмеяться от его усердия, с каким он изо всех сил пытался казаться тем, кем не является.
– Конечно же я, – самодовольно ответил он как раз в тот момент, когда кабина лифта остановилась, и дверь перед ними распахнулась, открыв за собой еще один просторный зал.
Молодой человек тут же шагнул вперед, не дожидаясь ответа, явно довольный произведенным, а на деле совсем не произведенным эффектом. Девушка посмотрела ему вслед, а затем медленно двинулась за ним, уже не стараясь поспеть за его широкими шагами. В этом месте эфир был настолько же густым, насколько и внизу, но ее интересовало то, что она не видит абсолютно никакой связи между идущим впереди человеком, и розоватым облаком. Эфир будто бы окружал его, но не проникал внутрь, как должно было происходить, если бы он действительно владел магией. Вероятно, здесь, в этом месте, в этом университете, собравшиеся вместе умы смогли придумать какой-то иной способ взаимодействия с эфиром. Конечно, именно так все и обстоит. Иначе оказалась бы она тут? Наверняка, эти люди, которых уважает и почитает местное общество, научились каким-то неведомым ей способом наделять магией даже тех людей, которые не имеют никакой связи с эфиром, кроме как тактильной. Только так можно было объяснить то, как этот напыщенный гусь сумел привести кабину лифта в движение. Хотя, она вдруг вспомнила о жизни, которую ощутила в лифте. Остановившись, она развернулась и хотела было потянуться к кабине в эфире, но успела только ощутить усталость в том направлении. Ее отвлек громкий голос, или даже крик. Резко обернувшись, она увидела, как ее недавний спутник остановился у круглого стола, за которым восседали трое человек, и так громко возвестил о ее прибытии, что его бледное лицо стало красным от напряжения.
– Гертруда по вашему приказанию прибыла, Канцлер! – проорал он, после чего выпрямился еще сильнее, что, казалось, было уже совершенно невозможным.
– Спасибо, Йорик, – отшатнувшись от стоявшего рядом молодого человека, ответил один из сидевших за столом, после чего потер ухо, – и незачем так кричать. Можешь идти.
Молодой человек кивнул, причем сделал это так значительно и важно, что наблюдавшей за происходящим со стороны девушка даже показалось, будто она услышала хруст его шейных позвонков, после чего проводник, все так же прямо прошагал, но уже не к лифту, а в противоположную от него сторону, где за плотными шторами виднелась освещенная светом факела лестница.
За большим круглым столом сидели трое. Двое из них не имели никакого отношения к волшебству в целом и к университету в частности, что можно было понять, даже не прибегая к помощи эфира. Тем более, что тут он, очевидно, носит какую-то другую функцию. Они были облачены в строгие черные костюмы, а их головы венчали такие же черные котелки. Третий же из присутствовавших был облачен в обычную для этого заведения мантию с небрежно отвернутым фиолетовым воротом, а на голове его красовалась высокая остроконечная фиолетовая шляпа с широкими полями.
– Вот, господа, это та, о ком я вам рассказывал, – произнес старик в шляпе, кивая в сторону все еще стоявшей в отдалении девушки.
Двое мужчин в костюмах смерили ее все теми же высокомерными взглядами. «Да что это за место такое?» – возмутилась про себя она. Тот факт, что каждый встречный вот уже неделю пытался возвысить себя над ней самым любым способом, факт, который сначала был ей безразличен, потом немного забавен, теперь же начинал откровенно раздражать. Неужели, именно для этого она была сюда послана – вытерпеть подобное отношение. В такую даль за унижением? Оставалась только надежда на то, что когда ей, наконец, позволят покинуть стены этого мрачного заведения, она не увидит подобного отношения на улице от обычных людей.