Задумываюсь, сказала она. А что?
Я тут думал. Администрата, Корпус, Пакс они все как будто в герметичной камере, куда поступает единственный поток воздуха. Людей много, а источник кислорода один, наверху.
Она кивнула, бездумно оглядывая бар. Таллен все еще не появился.
Рядом с источником, на плечах остальных, стоят генералы и президенты, им прекрасно дышится, они ссут и срут вниз. Бейл был уже почти невменяем и щурился на влажные круги на столе. Под ними мочи и дерьма немного, а воздух еще нормальный. Парочкой тел ниже и вкус у него уже не тот. А у дна сплошное говно, воздух мерзкий, люди не могут двигаться из-за давления сверху, но они живые.
Рейзер хотела что-то сказать, но Бейл поднял руку.
Штука в том, сказал он, что людям сверху нужны те, кто на дне, чтобы подставить свои пасти к лучшему воздуху, а те, кто чуть ниже, не сводят глаз с пригодного для дыхания кислорода. Им плевать на верхушку, и так будет всегда, и плевать на тех, кто внизу, и так будет всегда.
Бейл налил себе еще. Один из работников бара подошел, забрал несколько опустевших стаканов и одним плавным движением вытер стол. Рейзер попыталась поблагодарить его за обслуживание, но он смотрел куда-то вглубь себя.
Она думала, что ей ответить, не понимая, как относиться к этому настроению Бейла. В конце концов она сказала:
Метафора простая, но точная. Большинство умирает на том же уровне, на котором родилось. Это твоя жизненная философия?
Это факт.
Она осторожно рассмеялась.
И где тогда находишься ты?
Бейл выдохнул поток несвежего воздуха и ответил:
Как обычно, с тобой в чертовом баре. Тебе нужно еще выпить, и мне тоже.
Он осушил стакан и грохнул им о панель долива и выругался, когда на панели неожиданно высветилось требование проверить кровь.
Рейзер его таким никогда еще не видела.
Что ж. Похоже, мы оба пойдем пешком, сказала она как можно небрежнее.
Да хрен там. Я что, тебе пьяным кажусь?
Нет, Бейл. Пьяный пьяному пьяным не кажется.
Бейл засунул палец в кровозаборник на столе, дождался, пока засветится экранчик, и прочел:
ПРАВО ПОЛЬЗОВАНИЯ МАШИНЕРИЕЙ ОТОЗВАНО.
ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЙДИТЕ ПОВТОРНОЕ ТЕСТИРОВАНИЕ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ЧАСА ПРИ УСЛОВИИ НЕМЕДЛЕННОГО ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРИЕМА АЛКОГОЛЯ.
ДОБРОЙ НОЧИ, ОФИЦЕР БЕЙЛ.
И тебе тоже хрен, сказал Бейл. Поднял стакан на уровень глаз, досчитал до десяти, а потом осушил, не расплескав. Что это, как не блестящая координация движений?
Рейзер сдалась и усмехнулась:
По-моему, выглядело нормально.
Он втянул в стакан новую порцию и заглотил ее; пустой стакан ударился о стол прежде, чем вместо «четырех часов» на дисплее высветилось «четыре часа пятьдесят минут».
Может, нам стоит немножко притормозить, сказала Рейзер.
Мне без разницы. Я завтра не работаю.
Его тон снова изменился. Она спросила:
Не работаешь?
Бейл пялился в пустой стакан, пока Рейзер не продолжила:
Отгул? Когда он у тебя в последний раз вообще был?
Меня отстранили.
Что? Рейзер отставила свой стакан, внезапно наполовину протрезвев. Она что-то пропустила? Почему?
Нарушение субординации.
Она немного расслабилась.
И на сколько? На неделю? Относись к этому легче, Бейл. Разве ты не говорил, что это с тобой случается раз в месяц, как по расписанию?
Ага. Надо, наверное, пойти домой. Поспать.
Рейзер поймала его взгляд и громко рассмеялась, поломав настрой:
Нет. Это нам обоим на пользу не пойдет. Иди. Выспись. Увидимся, Бейл.
Он встал, и она проследила за тем, как он ушел, слишком ровно вышагивая; водянистое сияние дверного проема на мгновение обрисовало его широкую фигуру. Рейзер выждала несколько минут, потом вышла следом.
Бейл ее не дожидался. Она с удивлением обнаружила, что немного разочарована.
Рейзер направилась к дому; алкоголь делал жутковатые улицы Форпоста уютнее. Она была трезва как раз настолько, чтобы обогнуть улочки Дырки. В каждом поселке, городе и порте была своя версия того, что в Форпосте называлось Дыркой: анклав контролируемого беззакония, которому дозволялось существовать при неписаной договоренности, что обитающие там криминалы не будут привлекать к себе слишком много внимания. В Дырке орудовали мелкие бандюки, которые торговали наркотой, но не варили ничего тяжелого и показывались наружу только ради хулиганства да мелкого воровства. Пакс ее существование полностью устраивало. Рейзер знала, как они работают, все эти регулирующие преступность клапаны. На Пене она ради ПравдивогоРассказа провела неделю в переулках Средоночия, научилась прятать ИД и ходить невидимкой, сбивать со следа и скрываться, казаться чистой и драться грязно.
Подходило время оставить Хлад. Лучшим здесь были Бейл и его истории. Больше ее тут ничего по-настоящему не интересовало, за исключением, может быть, Потока.
Прочее из того, что могло предложить ей это место, она, скорее всего, уже зафиксировала. Все здесь вращалось вокруг платформ и баров. Все было обустроено так, чтобы держать платформостроителей пригодными к работе и на грани трезвости. Деньги привлекали их сюда, работа занимала, а бары утихомиривали. Пакс более-менее берег их и держал в узде. «Ронен», корпорация, заправлявшая платформами, вела свой промышленный шпионаж втихую, не испытывая терпения Пакса.
Рейзер теперь знала кое-что и о платформах. Она болтала с выпивохами, которые утверждали, что работали там, и записывала их истории, но еще ей говорили, что все они лгут, что никто, побывавший на платформах, о них не рассказывает. Одному она точно поверила, но история в основном жила в его взгляде и молчании. Рейзер предложила заплатить, но в качестве оплаты он принял только ее собственный рассказ. И она поделилась с ним историей, которая досталась ей от криминала, утверждавшего, что он выжил в удалитиевых болотах Геенны. Пересказывая эту адскую небылицу мертвоглазому буровику в пропахшем потом баре «Несон», Рейзер чувствовала себя заблудившимся ребенком.
Это была странная мысль. История за историю, сказал буровик, что было похоже на ее тип сделки. И даже на ее жизнь. Какое-то подобие жизни.
Вернувшись к себе, она рухнула на кровать, закрыла глаза и попробовала уснуть. Когда ей не удалось, как это часто случалось в последнее время, она включила на монитории «ПослеЖизнь Живьем!».
Голомэн только что начал. Она оставила его трепаться и сделала себе каффэ, вернулась в постель, натянула одеяло до подбородка и стала пить, глядя на дисплей.
Привет, Рейзер. Рад тебя снова видеть. Сегодня у нас особый выпуск шоу в двух частях. Для начала потрясающая «История из прошлого ПослеЖизни», а потом, в рубрике «Голосование», свеженький бюллетень. Сейчас мы по-быстрому проскочим всю правовую чепухонь, а потом я покажу тебе историю из прошлого сегодня она сенсационная.
Голомэн вышел из кадра, уступив место тексту:
ПОСЛЕЖИЗНЬ РЕАГИРУЕТ НА ВСЕ ПОПЫТКИ ВТОРЖЕНИЯ В ЛЮБУЮ ЧАСТЬ СФЕРЫ ЕЕ ИНТЕРЕСОВ, А ТАКЖЕ СОПУТСТВУЮЩИХ СИСТЕМ, БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И С ПРИМЕНЕНИЕМ ЛЮБЫХ МЕР, КОТОРЫЕ ПОСЧИТАЕТ УМЕСТНЫМИ
В конце концов Голомэн вернулся, улыбнулся и утер свой гладкий лоб.
Почти закончили, Рейзер. Никуда не уходи.
Ладно, пробормотала она. Рейзер была зарегистрированной работницей одного из ПараСайтов, а это было, считай, как работать на саму «ПослеЖизнь», так неужели ей не могли дать поблажку в плане юринформации? Она зевнула. Может, и не надо было пить каффэ. Он, как всегда, подействует, едва только она соберется задремать перед экраном. Ей нужно было поспать.
Голомэн указал на изображение мозга у себя за спиной и сказал:
Где-то там скрывается секрет «ПослеЖизни». Нейрид. Его невозможно обнаружить. Его не найти с помощью ножа, сканера или оптики