Перед глазами все расплывалось. Я молча хватала воздух ртом, сердце рвалось на части. Амалия осторожно вынула письмо из моей дрожащей руки. Пока она его читала, я старалась овладеть собой, но не могла. Письмо словно снова вскрыло рану, нанесенную мне гибелью родителей.
Выходит, кто-то охотился за гримуаром? прошептала Амалия. И твоя мама знала, что ей угрожает опасность?
Мне было ужасно больно. Я снова взяла в руки письмо и уставилась на мамино имя, написанное ее знакомым почерком.
Робин, как умерли твои родители?
Авария на дороге, разом охрипнув, просипела я. Ночью, в дождь. Не справились с управлением и упали с эстакады. Они умерли еще до приезда скорой помощи.
Амалия сочувственно смотрела на меня, плотно сжав губы.
Шестое апреля, прохрипела я. Она написала это письмо за неделю до смерти.
Я резко поднялась на ноги и, зажав в руке письмо, стала пробираться к выходу по обломкам. Амалия тактично осталась на месте и углубилась в изучение остальных бумаг в папке.
Спотыкаясь и оступаясь, я выбралась на подъездную дорожку. Низкие тучи сплошь затянули небо, и мое залитое слезами лицо обдувал резкий ветер.
Мама опасалась за свою жизнь и за жизнь нашей семьи. За неделю до смерти она умоляла дядю Джека помочь ей. Позвонил он ей или проигнорировал ее мольбы? Неужели он оставил ее наедине с таинственной надвигающейся опасностью, зная, что ее смерть даст ему шанс заполучить гримуар?
В любом случае гримуар он получил. И первое, что сделал призвал демонов, вызнав секретные имена, и продал их гильдии изгоев. Моя мать всю жизнь прятала гримуар, а он предал эти усилия через жалких несколько месяцев после ее смерти.
Я держала драгоценное письмо в одной руке, а другую сжимала в кулак, так что ногти впились в ладонь.
Payilas?
В ответ я испуганно пискнула. Зуилас стоял в нескольких футах и пристально разглядывал меня.
Что? спросила я, вытирая слезы.
Ты ранена?
Нет.
Он недоверчиво взглянул на меня. Раз он спросил, не ранена ли я, значит, плач у него, по всей видимости, ассоциировался с ранением. В общем, он был недалек от истины, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания пускаться в объяснения своего эмоционального состояния.
Его хвост нервно дергался из стороны в сторону.
Пахнет болью, я чувствую.
Я немного отступила назад.
Ты чувствуешь запах боли? Как?
Его ноздри раздувались.
Я не чувствую запаха твоей крови. Где у тебя болит?
Я не ранена. Вздохнув, я взмахнула письмом. Это написала моя мама. Она умерла семь месяцев назад. Мне больно от мысли, что ее больше нет.
Зуилас склонил голову набок.
И это тебя ранит?
Да.
Долгая пауза.
Zhūltis.
Я даже не поморщилась от того, что он назвал меня глупой из-за того, что я горевала по маме. Он же демон. Горе и любовь были выше его понимания.
Это свойственно людям. Ты не поймешь.
Hnn. Он огляделся. Если бы ты была сильной, тебе бы не было больно.
Я закатила глаза и вытерла последнюю слезинку. Очередная подколка по поводу моей слабости. Не ответив, я пошла к гаражу, в котором осталась Амалия.
Ты не была готова потерять тех, кто тебя защищал.
Не обратив внимания на эти тихие слова, я обернулась к демону.
Что ты сказал до этого?
Он нахмурился.
Что в доме пахнет свежей кровью.
Что?
Ch. Ты не только глупая, но еще и глухая, payilas?
Насколько свежий запах?
Он передернул плечами.
Не знаю. Слабый. След ведет, он ткнул пальцем за дом, в сторону заднего двора, туда.
Так давай проверим. Я сделала несколько шагов и обнаружила, что Зуилас не пошел за мной. Нахмурившись, я обернулась. Мы идем или нет?
Иду я, поправил он. Ты останешься здесь.
Что? Но разве ты вернулся не для того, чтобы мы пошли вместе?
Нет, фыркнул он. Я пришел сказать тебе, чтобы ты не шумела.
Не шумела?
Зуилас, Зуилас, где ты? Вернись! передразнил он меня без малейшего акцента. Я не могу охотиться, когда ты шумишь.
Прижав пальцы к вискам, я помассировала голову, надеясь прогнать головную боль, возникшую где-то за глазами.
Я иду с тобой.
Ты не умеешь охотиться.
Я буду вести себя тихо и держаться позади.
Нет.
Я попыталась просверлить его взглядом.
И что ты сделаешь? Свяжешь, чтобы я осталась здесь?
Демон прищурился, словно взвешивая, нравится ли ему такой вариант. Потом, раздраженно рыкнув, пошел прочь. Никаких шансов на то, чтобы обозленный, своенравный демон подождал, пока я сообщу Амалии, куда мы подевались.
Бросив отчаянный взгляд в сторону гаража, я бросилась за Зуиласом, игнорируя тихий голосок в голове, который твердил, что это плохая идея.
Глава 5
Зуилас покружил по развалинам дома, остановился и принюхался. Плавно, с медленной жутковатой грацией он неслышно подкрался к деревьям в дальнем конце участка. Над нами сомкнулись тени, так что даже с расстояния в несколько шагов он стал невидимым, растворившись в полумраке. Обойдя высокую ель с поникшими под тяжестью темно-зеленых иголок ветвями, он встал как вкопанный.
Payilas, тихо проворчал он, ты слишком громкая.
Я не сказала ни слова, прошипела я.
Ты слишком шумно ходишь.
Я взглянула на свои зимние ботинки. Я ступала осторожно, а земля так промокла от бесконечных декабрьских дождей, что опавшие листья превратились в кашу. И она была мягкой.
Он снова двинулся вперед, каким-то неуловимым образом перемещаясь между деревьями, и я пошла за ним на цыпочках, контролируя теперь каждый, даже самый тихий, звук шагов.
Участок заканчивался сплошным восьмифутовым забором. Ухватившись за верхний край, Зуилас подтянулся и заглянул за забор. Видимо, на соседнем участке было пусто, потому что он соскочил, оттолкнулся и запрыгнул на забор. Он балансировал на нем с помощью хвоста.
Запах сильнее, пробормотал он и спрыгнул, бесшумно приземлившись на другой стороне.
Зуилас! зашипела я, бросаясь вперед. Зуилас, вернись сейчас же!
Над забором снова появилась его голова и рука, которой он цеплялся за его верх.
Не шуми, payilas.
Помоги мне перелезть.
Нет. Оставайся там.
Я сердито взглянула на него.
Если ты сейчас же не поможешь мне перелезть через забор, я начну кричать.
Он оскалился, блеснули острые клыки. Я не отступала, упорно ждала.
Mailēshta, проворчал демон.
Взмыв над забором, он мягко приземлился рядом со мной. Обняв за талию, перекинул меня через защищенное доспехом левое плечо, подпрыгнул на месте и плавно перелетел через восьмифутовый барьер, лишь слегка оттолкнувшись от него свободной рукой. Приземлившись, он снял меня с плеча и совершенно бесшумно опустил себе под ноги.
Не проронив ни слова, он снова зашагал вперед. Я едва поспевала за ним, пытаясь отдышаться после того, как он сдавил мне диафрагму.
Соседний участок был гуще засажен деревьями по сравнению с голым участком дяди Джека, и я вздрагивала от звука каждой хрустнувшей под ногами веточки. Мы прошли около десяти футов, и Зуилас снова остановился.
Я стараюсь шепотом стала оправдываться я.
Демон обхватил меня за плечи, а другой рукой зажал мне рот. Я замерла, вдыхая его запах аромат дыма и кожаных доспехов.
Слышу движение, прошептал он почти беззвучно. И чую кровь, но с другой стороны.
Обнимающая меня рука сжалась крепче, мои ноги оторвались от земли, и Зуилас скользнул в частокол по-зимнему голых деревьев. Присев на корточки, он пригнул мне голову и зажал рот, прежде чем отпустить.
Стоя на коленях и чувствуя спиной исходящий от демона жар, я прислушалась. До меня донесся знакомый звук тихое чавканье, которое я слышала под ногами, шагая по топкой, пополам с палой листвой, грязи. Впереди, в тридцати футах от нас, между стволами двигалась тень человек пробирался через заросли кустов. Не отрывая от него глаз, Зуилас, сидевший на корточках за моей спиной, передвинулся ближе, почти упершись подбородком мне в плечо.