Марисса Мейер
Мгновенная карма
Посвящаю отцу,
он всегда наполнял наш дом музыкой.
Marissa Meyer
INSTANT KARMA
Впервые опубликовано Fiewel and Friends, подразделением Macmillan Childrens Publishing Group
Печатается с разрешения литературных агентств Jill Grinberg Literary Management, LLC и The Van Lear Agency, LLC.
Copyright © 2020 by Rampion Books, Inc.
© И. Литвинова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Один
Квинт Эриксон опаздывает.
Опять.
Чему тут удивляться? Я и не удивлена. Я бы скорее удивилась, если бы он хоть раз пришел вовремя. Но, черт возьми, сегодня? Именно сегодня?
Я закипаю, нервно барабаня по доске для презентаций, лежащей на столе. Я внимательно слежу за стрелками часов над дверью класса и еле слышно повторяю текст, который целую неделю учила наизусть.
Наши пляжи и прибрежные воды дом для множества удивительных живых существ. Рыбы, млекопитающие, морские черепахи и
Акулы, говорит Майя Ливингстон, стоя у доски на протяжении десятилетий подвергались жестокому обращению со стороны Голливуда. Они не такие чудовища, какими их изображают люди!
К тому же, добавляет Эзра Кент, ее напарник по лабораторным работам, еще неизвестно, кто кого ест. Я имею в виду, знаете ли вы, ребята, что люди на самом деле едят акул?
Майя бросает на него хмурый взгляд.
В основном, плавники. Чтобы быть точным.
Верно! Из них готовят суп, продолжает Эзра. Суп из акульих плавников это, типа, суперделикатес, потому что их можно долго жевать, и они при этом хрустят. Представляете?! Вы как хотите, а я обязательно попробую.
Некоторые из наших одноклассников притворяются, что их тошнит от отвращения, хотя очевидно, что Эзра пытается добиться именно такой реакции. Большинство зовет его EZ[1]. Раньше я думала, что это намек на многочисленные амурные приключения Эзры, но теперь склоняюсь к мысли, что виной всему его репутация балагура. Учителя в нашей школе давно усвоили, что лучше рассаживать их с Квинтом подальше друг от друга.
Как бы то ни было, перебивает Майя, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. И продолжает рассказывать о зверствах охотников на акул, когда рыбам отрезают плавники и выпускают обратно в воду. Без плавников акулы опускаются на дно океана и либо задыхаются, либо их заживо съедают другие хищники.
Все в классе кривятся и морщатся.
А потом они превращают их в суп! добавляет Эзра, на случай, если кто-то прослушал эту часть рассказа.
Проходит еще минута. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь успокоить натянутые нервы. В восьмимиллионный раз за этот год в голове крутится безнадежное: «Нет. Никого. Хуже. Квинта. Эриксона».
Я даже напомнила ему вчера: «Не забудь, Квинт, завтра важная презентация. Ты приносишь доклад. Ты помогаешь мне со вступительным словом. Так что, пожалуйста, ради всего святого, хотя бы в этот единственный раз, не опаздывай».
И что в ответ?
Он просто пожал плечами.
Я занятой парень, Пруденс. Но сделаю все, что в моих силах.
Действительно. Видимо, он очень занят во вторник с самого утра и до половины девятого.
Я знаю, что справлюсь со вступлением сама. В конце концов, репетировала я одна, без Квинта. Но он должен принести бумаги. Чтобы класс мог уткнуться в них, пока мы рассказываем. Это поможет отвлечь их скучающие, равнодушные взгляды от меня.
Класс вяло аплодирует, и я снова пытаюсь сосредоточиться. Хлопнув пару раз, я роняю руки на стол. Майя и Эзра собирают свои презентационные материалы. Я смотрю на Джуда, сидящего в первом ряду, и, хотя вижу лишь его затылок, знаю, что он не сводит глаз с Майи с тех пор, как она вышла к доске, и не отведет взгляда, пока она не вернется на место. У него нет другого выбора, кроме как отвернуться либо привлечь всеобщее внимание этим пристальным взглядом. Я очень люблю своего брата, но его влюбленность в Майю Ливингстон тянется с пятого класса и если честно, уже начинает казаться слегка безнадежной.
Я ему сочувствую. Он действительно сохнет по ней. Ничего удивительного она же Майя Ливингстон. Почти весь десятый класс влюблен в нее. Но я хорошо знаю своего брата. Ему никогда не хватит смелости пригласить ее на свидание.
Потому и безнадежно все это.
Бедняга.
Но не он один мое положение не лучше. Майя и Эзра возвращаются на свои места, а Квинта все нет. Нет и бумаг, которые он должен принести с собой.
В порыве отчаяния я выуживаю из сумки красную помаду и быстро наношу свежий слой, на случай если она уже потускнела с тех пор, как я подкрашивалась перед уроком. Вообще-то я не злоупотребляю косметикой, но яркая помада подобна мгновенному допингу для самооценки. Это моя броня. Мое оружие.
Ты справишься, говорю я себе. Тебе не нужен Квинт.
Сердце колотится в груди. Дыхание сбивается. Я сую тюбик помады обратно в сумку и беру карточки. Не думаю, что они мне понадобятся. Я так много тренировалась, что теперь даже во сне рассказываю об ареалах обитания и защите окружающей среды. Но с карточками в руке мне будет спокойнее.
По крайней мере, я так думаю. Надеюсь.
До тех пор, пока меня не охватывает внезапный ужас. Мне становится страшно, что чернила растекутся в потных ладонях, и карточки станут нечитаемыми. Нервы снова взвинчиваются до предела.
Итак, мы подошли к последней презентации в этом учебном году, говорит мистер Чавес, бросая на меня едва ли не сочувственный взгляд.
Извини, Пруденс. Мы тянули, сколько могли. Может быть, Квинт присоединится к нам до того, как ты закончишь.
Я заставляю себя улыбнуться.
Все в порядке. В любом случае я планировала взять на себя большую часть доклада.
Нет, не все в порядке. Но отступать некуда.
Я медленно встаю из-за стола, сую карточки в карман, беру презентационную доску и большую сумку, набитую дополнительными материалами. Руки подрагивают. Я выдерживаю паузу и полностью выдыхаю. Зажмуриваюсь и мысленно повторяю свою мантру, которую непременно вспоминаю, когда собираюсь выступать перед аудиторией.
Это всего лишь десять минут твоей жизни, Пруденс, а потом все закончится, и ты пойдешь дальше. Всего десять минут. Ты справишься.
Открыв глаза, я расправляю плечи и иду к доске.
Дело не в том, что я не умею выступать на публике. На самом деле, у меня это неплохо получается, главное начать. Я хорошо владею голосом и знаю, как сделать так, чтобы все могли меня слышать. Я всегда много репетирую, до тошноты, чтобы не спотыкаться на словах, и стараюсь выглядеть живой и заинтересованной.
Но минуты перед началом ужасны. Я почему-то всегда убеждена в том, что непременно что-то пойдет не так. Со мной случится помрачение рассудка, я забуду все слова и начну потеть. Потом стану красной как рак. И грохнусь в обморок.
Но обычно после первых же фраз все идет само собой. Мне просто нужно начать а потом, не успею я опомниться, как все закончится. И я услышу то, что слышу всегда:
О, Пруденс. Ты держишься так естественно и раскованно. Ты замечательный докладчик. Отличная работа.
Эти слова как бальзам на мою обезумевшую от страха душу.
По крайней мере, так говорят учителя. Одноклассники редко утруждают себя слушанием докладов.
И меня это вполне устраивает.
Мне требуется несколько секунд, чтобы настроиться, закрепить доску на подставке и приготовить неподалеку сумку с сюрпризами. Я придвигаю к себе столик на колесиках с макетом, который принесла до начала урока. Он все еще задрапирован голубой тканью.
Сжимая карточки в одной руке, другой я беру указку, которой мистер Чавес обычно показывает детали на слайдах PowerPoint.
Улыбаюсь одноклассникам.
Пытаюсь поймать взгляд Джуда, но он что-то рисует в блокноте и не реагирует на сигналы извне.