Илл. 4. Славный город Ивдель. Монумент, посвященный награждению города почетной грамотой Верховного Совета РСФСР. Потеки ржавчины, покривившаяся стела с городским гербом, на заднем плане норовящий рухнуть столб с оборванными проводами. И весь Ивдель такой
Задерживаться в депрессивном городке мы не стали. И вскоре пересекли границу Ханты-Мансийского автономного округа. Поначалу ничего не изменилось: та же тайга без конца и без края выстроилась вдоль обочин дороги. Но в Нягани мы словно вернулись из советского прошлого в настоящее: здания современной постройки, никаких покосившихся халуп и падающих заборов, по современным улицам ездят современные машины Ларчик открывается просто: Нягань город нефтяников, а в Ивделе по-прежнему главная отрасль лесоразработка, как во времена Дятлова и Ивдельлага.
Однако надо заметить, что комфортно зажили нефтяники на северах относительно недавно. В прежние времена их заманивали сюда высокими зарплатами и северными коэффициентами, а инфраструктура и условия быта в «нефтяных» городках были такими же дерьмовыми, как и везде. Знаю о том не понаслышке: лет тридцать назад работал на строительстве в Усинске, центре нефтегазоносного района. Дыра дырой был тот город, если честно. В центре, окружая горком, исполком, главпочтампт и центральную контору Усинского НГДУ, высился микрорайон довольно высотных (насколько на вечной мерзлоте возможно) и относительно благоустроенных зданий. Зато вокруг в живописном беспорядке были раскиданы пригороды, где обитала большая часть населения города, вполне заслуживающие называться трущобами: россыпи балков, и убогих домишек, сколоченных из фанеры и утепленных стекловатой, и строительных вагончиков, снятых с колес, и еще каких-то халуп, вообще непонятно из чего сооруженных, снаружи их стены покрывал рубероид Всё это вместе взятое именовалось всесоюзной комсомольско-молодежной стройкой городом Усинском.
Впрочем, как там сейчас, не знаю, в новые времена побывать не довелось.
Илл. 5. Граница Ханты-Мансийского автономного округа. На вид при ее пересечении ничего не изменяется, но стоит добраться до населенных пунктов разница с Ивдельским районом хорошо заметна.
Ханты и манси, в честь которых назван автономный округ, родичи финнов. Хотя, казалось бы, мало общего между жителями Финляндии вполне европейского облика и малорослыми уральскими аборигенами-монголоидами. Однако родственники. Родственные связи между народами определяются не по фенотипу, а по языку, языки же хантов, манси и финнов имеют общее происхождение.
В связи с чем наиболее отмороженные финские националисты считают, что границы «Великой Финляндии» должны простираться аж до Урала, захватывая ХМАО (нефть и газ всем нужны). Националисты более умеренные согласны довольствоваться Карелией, Кольским полуостровом, Прионежьем и Приладожьем. И если кто-то считает, что великодержавные финские мечты остались в 40-х годах двадцатого века, когда мечтатели крепко получили по рогам, то это не совсем так. Например, в Санкт-Петербурге с начала 90-х пышным цветом расцвели всевозможные финские землячества, финские детские сады и гимназии, финские благотворительные организации, причем к финской нации их организаторы и руководители гуртом причисляют вепсов, карел, ижорцев, прочие малые аборигенные народы Ленобласти, и великофинскую пропаганду ведут среди них весьма активно. Впрочем, и к дятловской истории, и к нашей экспедиции всё это имеет мало отношения.
* * *
Нягань, как уже говорилось, город современный. Продвинутый. Причем во всех смыслах и направлениях: гостиница, где у нас были забронированы номера, носила двусмысленное с недавних пор название «Радуга». Хуже того, и фасад ее был раскрашен в игривые радужные цвета.
Но, очевидно, люди Севера не столь испорчены, как мы, и не видят во всем намеков: внутри ничего подозрительного не обнаружилось, гостиница как гостиница, и постояльцы самые обычные. Вернее, даже не так: в сравнении с северными гостиницами, где доводилось бывать в старые годы, «Радуга» прямо-таки люкс и европейский уровень.